Читателям > Каталог книг издательства "Москва" > Рассказы и повести > Два берега меж Пяти озер
Егор истекал кровью... Случилась до боли, в прямом смысле слова, обидная неприятность. И кой черт понес его через останцы? Кто не знает - это такие выветренные временем скалы на вершине старых, очень старых горных хребтов. Солнце уже склонилось к горизонту и вроде как даже собиралось спрятаться. Был тот самый момент, когда, утомившись бесконечными белыми ночами, вдруг начинаешь с облегчением думать, что и на Чукотке темная ночь все же иногда наступает. И в это время все живое притихает. Природа вроде как готовится ко сну.
Егору же было не до лирики. Нога, на счастье, сильно уже не болела, просто тупая пульсирующая боль. Повязку он наложил удачно, туго, но кровь все равно не прекращала идти. Как обычно бывает в жизни, эта беда с ним случилась неожиданно.
Был обычный вечер обычного дня. Хотя не совсем обычный. Этот его выход в поле был удачным: хорошее место, вода рядом. За месяц работы, пожалуй, пока самый "добычливый" месяц в его жизни, Егор намыл около трех с половиной килограммов металла. Можно было продолжать, но какое-то смутное, еще неопределенное чувство мешало остаться. Присутствовал какой-то дискомфорт и ощущение, что он здесь... не один!
Забрался на этот раз Егор действительно далеко. Обратно к местам обетованным было не менее недели нормального хода. Так вышло. Просто шел по ручью, а тот все никак не кончался, и даже на водоразделе этот ручеек так хитро убежал в сторону, что пришлось перевалить еще один хребет. И вот в этом распадке ему и «улыбнулось». Хотя, в принципе, уходить надо было уже по-любому - припасы почти закончились. Оставалось немного муки, соли и сахара… да еще патроны. Две недели назад удалось добыть оленя, так что мясо, подвяленное на костре, тоже пока было. Но не это беспокоило и теребило душу. Все уже привычно, да и летом в тундре с голоду умереть было бы смешно. Это надо еще суметь…
Уже собрав все вещи, подчистив, насколько возможно, следы своего пребывания, так как вернуться сюда еще стоило, Егор пошел доставать схрон. Когда-то давно его научили, что никогда нельзя хранить добытое рядом с собой. Первое время было тревожно и непривычно. Даже зная, что рядом никого нет, так и подмывало сбегать и посмотреть, все ли на месте. Так уж устроен человек. Потом все это устаканилось, делать тайники стало привычкой. А вот теперь эта самая привычка и спасла ему жизнь.
Когда с рюкзаком за плечами он стал карабкаться наверх, миновав осыпь, внезапно хлестанул выстрел. В глухом распадке он прозвучал оглушительно. Пуля в пыль разнесла кусок сланца, на который он только что опирался рукой, глаза запорошило. В ушах зазвенело. Упав на бок и перекатившись, насколько позволил мешающий теперь рюкзак, Егор укрылся за кустом стланика. "Слабая защита от пули!" – с какой-то внезапной веселостью сказал он сам себе. Больше не стреляли...
Выждав минутку, осторожно выглянул из-под густой еловой лапы. Обзору мешал огромный гриб масленок, в который он почти уткнулся носом при падении. Дулом карабина парень осторожно убрал эту неожиданную помеху. На том месте, где было его кострище, стояли двое и, судя по жестикуляции, о чем-то спорили. "Неужели стреляли с такого расстояния? Или есть третий?" - это беспокоило его сейчас больше всего.
Странно, но особого волнения и страха не было, скорее, лишь любопытство и досада. "Все-таки, значит, не зря я почуял… Выследили, но как? Скорее всего, случайные вольные охотники. Или сами здесь уже были, хотя следов вроде никаких не было. Хотя я же особо и не присматривался! Теперь вот… ситуэйшн», – все это пронеслось в голове Егора. Он осторожно передернул затвор: "Стрелять, не стрелять?.. Ведь далековато... Хотя…" Он все же решил выждать.
Потом один из тех, кто был внизу, тоже вскинул свой СКС. «Вот же, придумал Симонов на нашу голову - в войнушку играть». Осмотрев поверх ствола сопку, этот типок, очевидно, старший из двоих, начал решительно подниматься по осыпи, по которой буквально полчаса назад прошел Егор.
Стараясь не делать лишних движений, парень пытался снять так мешающий сейчас рюкзак. Это оказалось непросто: лямки никак не хотели сползать с плеч, да еще мошкара, словно почувствовав его беспомощность, плотным облаком висла перед лицом, лезла в глаза, нос, рот, закрывала обзор. "Что ж так все сразу-то? Почему не ушел раньше? Неужели придется стрелять?"
Пусть вам, уважаемые читатели, не покажется это странным, но в отличие от героев боевиков моему герою ни разу в жизни не приходилось еще ловить на мушку карабина человека. Тут даже не стоит писать о его муках и угрызениях совести. Их просто не было. Но вот то, что по ту сторону прицела находится человек, как-то внутренне давило, мешало принять решение.
Преследователей пока не было видно. Егор слышал лишь шум сланца, осыпающегося под натиском ботинок пришельца, и его пыхтение. Переведя взгляд обратно на стоянку, Егор увидел, что и второй охотник тоже начал подъем. "Значит, все-таки их двое", - облегченно подвел итог он. Хотя что в этом хорошего, он и сам пока не знал.
Рюкзак все же удалось снять. Егор осторожно подтолкнул его карабином в сторону кустов, как можно дальше, стараясь при этом не нашуметь, чтоб не выдать своего местоположения. И притих.
Шум сланца под ногами раздавался уже рядом. Скоро должен бы появиться и первый преследователь. Егор ждал. Очень мешала мошка. По лицу катились крупные капли пота – не оттереть, не отфыркаться. Все это очень раздражало. И еще бесили непонятки: кто и откуда? Зачем – было уже понятно.
Вот так вот. Это писать долго, а на самом деле случилось все очень быстро и до обидного нелепо. Когда человек, поднявшись по осыпи, вышел наконец к месту, где росли кусты, он тут же увидел рюкзак. И, видимо, тоже находясь в напряжении, сразу навскидку выстрелил по нему, даже еще не разобравшись, что же это такое чужеродное лежит в отдалении. Так же машинально, как это ни странно и страшно звучит, Егор выстрелил в ответ. Но уже не в рюкзак. Нападавшего просто сбросило обратно вниз. Не успев толком осознать, что произошло, Егор все же понял, что не промахнулся. Ему показалось, что он даже услышал этот тупой чавкающий звук, с каким пуля нашла цель. Кто бывал хоть раз на охоте, поймет, что это можно скорее не услышать, а почувствовать.
Теперь весь вопрос был в оставшемся пока невидимом противнике. «Во как! Мысли-то какие! Уж как вроде, и правда, война. Ну, тогда…”а ля гер ком а ля геро” (на войне как на войне)!»
Егор прислушивался до боли в ушах. Было тихо, только назойливое гудение мошкары и собственное шумное дыхание. Прошло несколько томительных минут. Егор рискнул и приподнялся над кустом. Настороженно озираясь и прислушиваясь, он подошел к рюкзаку, поддел лямки одной рукой и стал медленно, задом, отходить в заросли стланика. И тут, уже почти полностью войдя в тянущиеся почти до самой вершины колючие кусты, он услышал душераздирающий рев: "Бра-а-ат!!! Брат!!!" - это орал тот, второй. "Ну вот, семья! Только этого еще не хватало, - с досадой подумал Егор. - Снова «зверьки»! Да что ж им у себя-то в аулах не сидится? Что их так тянет сюда, почему считают себя хозяевами здесь?" В нем самом уже разгоралась тупая, звериная злоба. Уж о чем, о чем, а об этих-то он был наслышан. Не желая сами ломать спины, таская ведрами породу, такие вот "охотнички" с комфортом, покуривая и посмеиваясь над тупым русским быдлом, ждали, когда какой-нибудь бедолага намоет золотишка, а потом выстрел - и все. Не надо искать, работать, недосыпать - просто щелк, и в дамках. "Зато теперь уже ясно: все надо доводить до конца. Теперь я тоже открываю сезон охоты. Кто не спрятался, я не виноват! - зло выдохнул Егор вслух. – Держись, абрек, я иду!"
Достав из рюкзака контейнер с металлом, парень спрятал его под мох: теперь и с собаками не найдут в случае чего. Быстро, и стараясь бесшумно, он перебрался метров на двадцать вверх и затаился в ожидании. В самом начале зарослей затрещали сучки и закачались ветки. Потом вдруг оттуда поднялось что-то темное. Егор выстрелил и только потом понял, что это была телогрейка, надетая то ли на ствол, то ли на корягу. В ответ один за другим тоже прогремели выстрелы. Над кустом повис пороховой дымок. "Вижу, сучонок, вижу… Ща, погоди, - сам с собой говорил Егор. Достал из внутреннего кармана снаряженную обойму, прихватил ее рукой, державшей цевье. - Ща!" Он выстрелил два раза в тот куст, над которым висело облачко дыма, и быстро стал переползать к соседнему кусту. В ответ раздался только один выстрел. "Так не взять. Патроны в рюкзаке, а у меня уже остается немного шансов. Надо рисковать", - Егор осторожно снял телогрейку и резким взмахом бросил ее в сторону, а сам сразу вскочил и, вскинув карабин в сторону того куста, за которым, по его расчетам, притаился враг, замер.
И тут, да уж будут ко мне снисходительны сомневающиеся, произошло именно то, что я сам неоднократно видел в кино. Получилось все именно так. Или, может, почти так. Времени сопоставить и посмотреть, как это выглядит со стороны, не было. Просто на другом конце зарослей тоже поднялся стрелок. Не знаю, среагировал ли он на телагу или все же решил пойти за брата "ва банк", но тем не менее случилось именно так. Может, выстрелы и не слились в один, как пишут обычно, - Егор этого не слышал. Свой крепко ударил по ушам, и в ту же секунду, как вроде тяжелым прутом, стегануло по левой ноге. Она не заболела, нет, просто стала тяжелая и чужая. Пропала опора, и Егор медленно стал заваливаться на левую сторону. Нога подломилась. Егор упал мягко, куст спружинил, и он практически сполз по нему на землю.
Почти у самого колена был вырван клок джинсов, оттуда толчками выплескивалась кровь. Замутило, но, как ни странно, ни сознания, ни соображения парень не потерял. Приподняв спину, одним движением вырвал из шлевок широкий офицерский ремень и туго, до боли, перетянул ногу выше раны. Кровь перестала выплескиваться буквально в следующую же минуту, но продолжала течь, и ее было много. Теперь, забыв о всякой осторожности, Егор постарался сесть: левая нога вытянута, правую согнул в колене. С раной ему все было понятно: пуля ударила каким-то непостижимым образом как раз над коленом, но на какой-то сантиметр выше и правее. Попала в мякоть, в мышцу. Входное отверстие выглядело не страшным, хоть и 7.62. А вот выход был хуже. Вырвало приличный кусочек мяса размером в старый железный рубль. Егор попробовал встать, опираясь на карабин. Это получилось. Забыв об осторожности, он медленно поковылял к тому месту, где был брошен рюкзак. В нем была аптечка. Только пройдя метров десять, вспомнил о том, втором налетчике, но так как-то, мимоходом. Это было уже не главное. Егор понимал, что если бы тот был в порядке, то давно закончил бы эту дуэль. Раз выстрела не последовало, значит, там тоже все не так просто. Добравшись до рюкзака, Егор сел на землю и ножом разрезал штанину по швам, сантиметров на десять выше и ниже колена. Отведя окровавленные лохмотья в стороны, он уже более внимательно осмотрел рану. Невзирая на некрасивый вид, все было не так страшно, даже мышцу пуля не затронула. В анатомии Егор не был силен, но понял, что под коленом проходит что-то типа сухожилия. И вот по счастливой случайности пуля прошла именно в точке между сухожилием и костью, захватив с собой на выходе кусок плоти. Больно, конечно, было очень, но больше страшно. Только теперь он понял, от какого, в сущности, пустяка порой зависит человеческая жизнь... Все решают миллиметры! Наложив толстенную повязку и залив все вокруг раны йодом, Егор вколол себе в бедро шприц-тюбик с промедолом. Благо в нем недостатка тогда не было, у вояк покупалось и продавалось все.
Два берега меж Пяти озер
Егор истекал кровью... Случилась до боли, в прямом смысле слова, обидная неприятность. И кой черт понес его через останцы? Кто не знает - это такие выветренные временем скалы на вершине старых, очень старых горных хребтов. Солнце уже склонилось к горизонту и вроде как даже собиралось спрятаться. Был тот самый момент, когда, утомившись бесконечными белыми ночами, вдруг начинаешь с облегчением думать, что и на Чукотке темная ночь все же иногда наступает. И в это время все живое притихает. Природа вроде как готовится ко сну.
Егору же было не до лирики. Нога, на счастье, сильно уже не болела, просто тупая пульсирующая боль. Повязку он наложил удачно, туго, но кровь все равно не прекращала идти. Как обычно бывает в жизни, эта беда с ним случилась неожиданно.
Был обычный вечер обычного дня. Хотя не совсем обычный. Этот его выход в поле был удачным: хорошее место, вода рядом. За месяц работы, пожалуй, пока самый "добычливый" месяц в его жизни, Егор намыл около трех с половиной килограммов металла. Можно было продолжать, но какое-то смутное, еще неопределенное чувство мешало остаться. Присутствовал какой-то дискомфорт и ощущение, что он здесь... не один!
Забрался на этот раз Егор действительно далеко. Обратно к местам обетованным было не менее недели нормального хода. Так вышло. Просто шел по ручью, а тот все никак не кончался, и даже на водоразделе этот ручеек так хитро убежал в сторону, что пришлось перевалить еще один хребет. И вот в этом распадке ему и «улыбнулось». Хотя, в принципе, уходить надо было уже по-любому - припасы почти закончились. Оставалось немного муки, соли и сахара… да еще патроны. Две недели назад удалось добыть оленя, так что мясо, подвяленное на костре, тоже пока было. Но не это беспокоило и теребило душу. Все уже привычно, да и летом в тундре с голоду умереть было бы смешно. Это надо еще суметь…
Уже собрав все вещи, подчистив, насколько возможно, следы своего пребывания, так как вернуться сюда еще стоило, Егор пошел доставать схрон. Когда-то давно его научили, что никогда нельзя хранить добытое рядом с собой. Первое время было тревожно и непривычно. Даже зная, что рядом никого нет, так и подмывало сбегать и посмотреть, все ли на месте. Так уж устроен человек. Потом все это устаканилось, делать тайники стало привычкой. А вот теперь эта самая привычка и спасла ему жизнь.
Когда с рюкзаком за плечами он стал карабкаться наверх, миновав осыпь, внезапно хлестанул выстрел. В глухом распадке он прозвучал оглушительно. Пуля в пыль разнесла кусок сланца, на который он только что опирался рукой, глаза запорошило. В ушах зазвенело. Упав на бок и перекатившись, насколько позволил мешающий теперь рюкзак, Егор укрылся за кустом стланика. "Слабая защита от пули!" – с какой-то внезапной веселостью сказал он сам себе. Больше не стреляли...
Выждав минутку, осторожно выглянул из-под густой еловой лапы. Обзору мешал огромный гриб масленок, в который он почти уткнулся носом при падении. Дулом карабина парень осторожно убрал эту неожиданную помеху. На том месте, где было его кострище, стояли двое и, судя по жестикуляции, о чем-то спорили. "Неужели стреляли с такого расстояния? Или есть третий?" - это беспокоило его сейчас больше всего.
Странно, но особого волнения и страха не было, скорее, лишь любопытство и досада. "Все-таки, значит, не зря я почуял… Выследили, но как? Скорее всего, случайные вольные охотники. Или сами здесь уже были, хотя следов вроде никаких не было. Хотя я же особо и не присматривался! Теперь вот… ситуэйшн», – все это пронеслось в голове Егора. Он осторожно передернул затвор: "Стрелять, не стрелять?.. Ведь далековато... Хотя…" Он все же решил выждать.
Потом один из тех, кто был внизу, тоже вскинул свой СКС. «Вот же, придумал Симонов на нашу голову - в войнушку играть». Осмотрев поверх ствола сопку, этот типок, очевидно, старший из двоих, начал решительно подниматься по осыпи, по которой буквально полчаса назад прошел Егор.
Стараясь не делать лишних движений, парень пытался снять так мешающий сейчас рюкзак. Это оказалось непросто: лямки никак не хотели сползать с плеч, да еще мошкара, словно почувствовав его беспомощность, плотным облаком висла перед лицом, лезла в глаза, нос, рот, закрывала обзор. "Что ж так все сразу-то? Почему не ушел раньше? Неужели придется стрелять?"
Пусть вам, уважаемые читатели, не покажется это странным, но в отличие от героев боевиков моему герою ни разу в жизни не приходилось еще ловить на мушку карабина человека. Тут даже не стоит писать о его муках и угрызениях совести. Их просто не было. Но вот то, что по ту сторону прицела находится человек, как-то внутренне давило, мешало принять решение.
Преследователей пока не было видно. Егор слышал лишь шум сланца, осыпающегося под натиском ботинок пришельца, и его пыхтение. Переведя взгляд обратно на стоянку, Егор увидел, что и второй охотник тоже начал подъем. "Значит, все-таки их двое", - облегченно подвел итог он. Хотя что в этом хорошего, он и сам пока не знал.
Рюкзак все же удалось снять. Егор осторожно подтолкнул его карабином в сторону кустов, как можно дальше, стараясь при этом не нашуметь, чтоб не выдать своего местоположения. И притих.
Шум сланца под ногами раздавался уже рядом. Скоро должен бы появиться и первый преследователь. Егор ждал. Очень мешала мошка. По лицу катились крупные капли пота – не оттереть, не отфыркаться. Все это очень раздражало. И еще бесили непонятки: кто и откуда? Зачем – было уже понятно.
Вот так вот. Это писать долго, а на самом деле случилось все очень быстро и до обидного нелепо. Когда человек, поднявшись по осыпи, вышел наконец к месту, где росли кусты, он тут же увидел рюкзак. И, видимо, тоже находясь в напряжении, сразу навскидку выстрелил по нему, даже еще не разобравшись, что же это такое чужеродное лежит в отдалении. Так же машинально, как это ни странно и страшно звучит, Егор выстрелил в ответ. Но уже не в рюкзак. Нападавшего просто сбросило обратно вниз. Не успев толком осознать, что произошло, Егор все же понял, что не промахнулся. Ему показалось, что он даже услышал этот тупой чавкающий звук, с каким пуля нашла цель. Кто бывал хоть раз на охоте, поймет, что это можно скорее не услышать, а почувствовать.
Теперь весь вопрос был в оставшемся пока невидимом противнике. «Во как! Мысли-то какие! Уж как вроде, и правда, война. Ну, тогда…”а ля гер ком а ля геро” (на войне как на войне)!»
Егор прислушивался до боли в ушах. Было тихо, только назойливое гудение мошкары и собственное шумное дыхание. Прошло несколько томительных минут. Егор рискнул и приподнялся над кустом. Настороженно озираясь и прислушиваясь, он подошел к рюкзаку, поддел лямки одной рукой и стал медленно, задом, отходить в заросли стланика. И тут, уже почти полностью войдя в тянущиеся почти до самой вершины колючие кусты, он услышал душераздирающий рев: "Бра-а-ат!!! Брат!!!" - это орал тот, второй. "Ну вот, семья! Только этого еще не хватало, - с досадой подумал Егор. - Снова «зверьки»! Да что ж им у себя-то в аулах не сидится? Что их так тянет сюда, почему считают себя хозяевами здесь?" В нем самом уже разгоралась тупая, звериная злоба. Уж о чем, о чем, а об этих-то он был наслышан. Не желая сами ломать спины, таская ведрами породу, такие вот "охотнички" с комфортом, покуривая и посмеиваясь над тупым русским быдлом, ждали, когда какой-нибудь бедолага намоет золотишка, а потом выстрел - и все. Не надо искать, работать, недосыпать - просто щелк, и в дамках. "Зато теперь уже ясно: все надо доводить до конца. Теперь я тоже открываю сезон охоты. Кто не спрятался, я не виноват! - зло выдохнул Егор вслух. – Держись, абрек, я иду!"
Достав из рюкзака контейнер с металлом, парень спрятал его под мох: теперь и с собаками не найдут в случае чего. Быстро, и стараясь бесшумно, он перебрался метров на двадцать вверх и затаился в ожидании. В самом начале зарослей затрещали сучки и закачались ветки. Потом вдруг оттуда поднялось что-то темное. Егор выстрелил и только потом понял, что это была телогрейка, надетая то ли на ствол, то ли на корягу. В ответ один за другим тоже прогремели выстрелы. Над кустом повис пороховой дымок. "Вижу, сучонок, вижу… Ща, погоди, - сам с собой говорил Егор. Достал из внутреннего кармана снаряженную обойму, прихватил ее рукой, державшей цевье. - Ща!" Он выстрелил два раза в тот куст, над которым висело облачко дыма, и быстро стал переползать к соседнему кусту. В ответ раздался только один выстрел. "Так не взять. Патроны в рюкзаке, а у меня уже остается немного шансов. Надо рисковать", - Егор осторожно снял телогрейку и резким взмахом бросил ее в сторону, а сам сразу вскочил и, вскинув карабин в сторону того куста, за которым, по его расчетам, притаился враг, замер.
И тут, да уж будут ко мне снисходительны сомневающиеся, произошло именно то, что я сам неоднократно видел в кино. Получилось все именно так. Или, может, почти так. Времени сопоставить и посмотреть, как это выглядит со стороны, не было. Просто на другом конце зарослей тоже поднялся стрелок. Не знаю, среагировал ли он на телагу или все же решил пойти за брата "ва банк", но тем не менее случилось именно так. Может, выстрелы и не слились в один, как пишут обычно, - Егор этого не слышал. Свой крепко ударил по ушам, и в ту же секунду, как вроде тяжелым прутом, стегануло по левой ноге. Она не заболела, нет, просто стала тяжелая и чужая. Пропала опора, и Егор медленно стал заваливаться на левую сторону. Нога подломилась. Егор упал мягко, куст спружинил, и он практически сполз по нему на землю.
Почти у самого колена был вырван клок джинсов, оттуда толчками выплескивалась кровь. Замутило, но, как ни странно, ни сознания, ни соображения парень не потерял. Приподняв спину, одним движением вырвал из шлевок широкий офицерский ремень и туго, до боли, перетянул ногу выше раны. Кровь перестала выплескиваться буквально в следующую же минуту, но продолжала течь, и ее было много. Теперь, забыв о всякой осторожности, Егор постарался сесть: левая нога вытянута, правую согнул в колене. С раной ему все было понятно: пуля ударила каким-то непостижимым образом как раз над коленом, но на какой-то сантиметр выше и правее. Попала в мякоть, в мышцу. Входное отверстие выглядело не страшным, хоть и 7.62. А вот выход был хуже. Вырвало приличный кусочек мяса размером в старый железный рубль. Егор попробовал встать, опираясь на карабин. Это получилось. Забыв об осторожности, он медленно поковылял к тому месту, где был брошен рюкзак. В нем была аптечка. Только пройдя метров десять, вспомнил о том, втором налетчике, но так как-то, мимоходом. Это было уже не главное. Егор понимал, что если бы тот был в порядке, то давно закончил бы эту дуэль. Раз выстрела не последовало, значит, там тоже все не так просто. Добравшись до рюкзака, Егор сел на землю и ножом разрезал штанину по швам, сантиметров на десять выше и ниже колена. Отведя окровавленные лохмотья в стороны, он уже более внимательно осмотрел рану. Невзирая на некрасивый вид, все было не так страшно, даже мышцу пуля не затронула. В анатомии Егор не был силен, но понял, что под коленом проходит что-то типа сухожилия. И вот по счастливой случайности пуля прошла именно в точке между сухожилием и костью, захватив с собой на выходе кусок плоти. Больно, конечно, было очень, но больше страшно. Только теперь он понял, от какого, в сущности, пустяка порой зависит человеческая жизнь... Все решают миллиметры! Наложив толстенную повязку и залив все вокруг раны йодом, Егор вколол себе в бедро шприц-тюбик с промедолом. Благо в нем недостатка тогда не было, у вояк покупалось и продавалось все.
