Читателям > Каталог книг издательства "Москва" > Смертный дар > Фрагмент первой главы книги Смертный дар
Листопад кружил промозглым вальсом. Солнце еле плавило дымку. И её, безразличную, отрешённую, звали Эльзой. Они во многом были схожи ― это холодное утро и она, такая же выцветшая и безмолвная. В прошлом огненные волосы теперь были светлыми, чуть рыжеватыми, кожа удивляла неестественной бледностью, в бескровных губах с трудом угадывалась розовинка, и лишь глаза хранили зелёный оттенок.
― Скучаем?― Клод, по обыкновению, не тратил время на лишние приветствия.
― Новое задание, насколько понимаю?
― Точно! ― в отличие от приглушённых интонаций Эльзы, голос Клода звучал жизнерадостно и был по-юношески высоким, что плохо вязалось с седыми космами.
― Кто на этот раз?
― Самоубийца.
― Новичок?
― Угу!
― Когда обращённый?
― Весной.
― Старый-добрый полугодовой кризис.
― Он неделю морил себя голодом, а потом слинял в неизвестном направлении.
― Понятно.
― Приказано уничтожить.
― Я же сказала ― понятно.
― Не люблю я этих суицидников!
―С безумными расправляться забавнее?
― По крайней мере ― сытнее!
― Ладно, созвонимся.
― Лучше идти вместе, Эльза, парень силён.
Девушка криво усмехнулась, и у Клода пропало желание спорить:
― Позвони, если найдёшь первой! ― бросил он и скрылся из виду.
― Всенепременнейше, ― мурлыкнула Эльза.
Скорость ― вот то единственное, что нравилось ей в этом существовании. Лес мелькал обветшалой завесой. Она летела, обгоняя ветер, не щадя сил, повинуясь неумолимому, неуёмному голоду, с каждой секундой всё распалявшемуся в солнечном сплетении и гнавшему вперёд. Жгучая, пульсирующая боль разверзла свою ненасытность, и это значило ― жертва где-то рядом. Палач ― такой была её роль.
Её шаги почти беззвучны, и только птицы кричат, охваченные глупой паникой. Будто бы ей есть дело до этих жалких тварей, будто бы существует на свете что-то, способное насытить её, кроме смерти, ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ смерти. Сейчас она злилась, впервые за много лет. И ей хотелось убить кого-нибудь. Кого-нибудь, вместо него...
То, что случилось, объяснений не имеет. И тот, кто теперь не даёт ей покоя ― сама странность. И надо признать, она боялась, что кто-нибудь ещё найдёт его ― седовласый Клод, маленькая Лора или этот изголодавшийся самоубийца, или она сама вдруг решит вернуться.
Это произошло ранним воскресным утром, пару дней назад. Она всего лишь хотела прогуляться, просто вдохнуть городской воздух, никому при этом не навредив. Улицы пустовали, и можно было идти не спеша, как человек. Прохладная свежесть льнула к коже, доверчиво забиралась под распахнутый плащ, напитывала влагой блеклые кудри, делая рыжеватые завитки более резкими. Эльза спустилась к набережной, уселась на каменный бордюр. Над остывшей водой клубился туман. Она вспомнила свои живые, юные дни, дом на речном берегу и утренние туманы Лондона, такие же густые и белые. Настоящее почти покинуло её, почти поверилось в несбыточное, когда в солнечном сплетеньи вдруг разверзлась чёрная дыра.
То был не просто голод ― то был вакуум, тянувший в свою пустоту. Рыжий демон метнулся вниз по течению, к одному из речных порогов, и Эльза увидела добычу: немного нескладный, светловолосый паренёк увлечённо щёлкал фотоаппаратом, никакого внимания не обращая на крадущуюся к нему гибель. Это лишь первое, безотчётное впечатление, что послали ей её собственные глаза, самоя же суть исходила изнутри ― мальчишка просто лучился неисчерпаемой энергией, такой живительной, такой желанной... Голод диктовал своё. Она бесшумно забралась на каменный бордюр, разделявший их, мысленно прикинула траекторию убийственного прыжка, когда ОН вдруг обернулся... Изумлённый, почти испуганный взгляд карих глаз смерил её с головы до ног, парализовав на секунду, потом пухлые губы растянулись в озорной улыбке, и на Эльзу нацелился объектив фотоаппарата, но щелчок зафиксировал пустоту: она успела опомниться и кинулась прочь. "Я ведь всё равно убью его," ― подумала Эльза, вопреки мольбам обезумевшей плоти уносясь подальше от набережной.
Она уже чувствовала, осязала самоубийцу. Дорога вела к старому оврагу. Этот глупец решил, что надёжно спрятался. Но казнь изголодавшегося лишь распаляет голод палача... "Неужели я и впрямь убью того кареглазого?" ― подумала она, и под грудиной что-то жадно чавкнуло.
Эльза замедлила шаг. Клод был прав: жертва непростая. Там, на дне оврага, притаился безумец, сейчас способный уничтожить целую толпу. По коже пробежало знакомое покалывание:соперник почти равен ей по силе. Без борьбы не обойдётся. И прекрасно!
Она осторожно, по-человечески медленно, шагнула вперёд, окунаясь в мокрые заросли. Спуск был почти отвесным, и пришлось цепляться за ветви кустарников. По дну оврага бежал коричневатый ручей. Эльза прислушалась: ни единого живого существа не осталось здесь, даже насекомые дали дёру. Журчание воды, шелест ветра, капли сбитой с кустов росы, и больше ― ни звука. Метрах в двадцати от неё было некое подобие пещеры, сплетённое из оголённых древесных корней: там и стоит искать. Ещё один шаг, и что-то ударило в поддых, впиваясь и вытягивая силы. Эльза судорожно выдохнула, пытаясь сопротивляться. "Надо было всё-таки позвать Клода... Но нет, ведь это всего лишь оголодавший новичок, она справится." Резкий выдох, и незримые клещи разлетелись в прах. Теперь можно безбоязненно идти дальше ― она сильнее своей жертвы.
У дальней стены импровизированной пещеры сидел тот самый "виновник торжества". Ей не раз приходилось видеть подобную картину: иссякший, бледный, как смерть, с побелевшими глазами безумный. Следующей стадией умопомешательства была неконтролируемая агрессия, когда решивший покончить с собой безжалостно уничтожает каждого, повстречавшегося на пути. Психика уже не восстанавливается, а потому сумасшедшего необходимо прикончить. Однако этот случай был немного особенным ― парень сидел неподвижно, опустив голову, он не шелохнулся, когда Эльза приблизилась, не попытался напасть, как делает большинство. Его кожа уже приобрела мертвенный оттенок, но волосы оставались иссиня-чёрными.
― Утро доброе, ― поприветствовала Эльза.
― Палач... ― прошептал он, не поднимая головы. ― Ну, наконец-то!
Что-то знакомое было в этом странном, мягком выговоре.
― А ну-ка, посмотри на меня, ― велела Эльза.
Парень обратил к ней бескровное лицо: несмотря на продолжительное голодание, его глаза сохранили чёрный цвет...
― Аслан???
― Здравствуй, Эльза! Я ждал тебя.
― Вот так сюрприз.
― Ты удивлена?
― И немало, надо заметить. Какого чёрта ты делаешь?
― Странно слышать от тебя подобные вопросы.
― Я бы многое отдала, чтобы приобрести хоть долю твоих качеств, а ты вот так бездумно губишь их.
― Я не хочу никаких качеств вообще. Так что будь добра ― приступай к исполнению приговора.
― Нет. Твоя гибель ― расточительство. Непростительное.
― Раз ты здесь, значит, Король так не считает! И достаточно пустой болтовни!
― Вот именно ― достаточно.
Эльза сделала глубокий вдох, под грудиной откликнулось бешеной пульсацией, потянуло на себя. Аслан покорно замер, даже не пытаясь защищаться, его взгляд постепенно угасал. Эльза подошла вплотную, склонилась над умирающим. Впитываемая её телом энергия только обостряла голод, не давая остановиться. "Получится," ― подумала она. Резкий выдох, и захваченная ею жизнь устремилась обратно, связывая с Асланом незримой нитью. Силы покидали с каждой секундой, теперь уже она была поймана в плен. Где-то на грани потери сознания удалось выйти из оцепенения и рывком отпрянуть назад. Эльза выбралась к ручью, подальше от приходившего в себя Аслана.
"Вот будет потеха," ― ухмыльнулась она, предвкушая неминуемый скандал.
― Ты с ума сошла?! Что ты наделала, дура?!
― Полегче с выражениями, ― скорее посоветовал, нежели пригрозил, словно через воду звучавший женский голос.
― Как ты собираешься ему ЭТО объяснить?!
Аслан открыл глаза. Высокий юношеский тембр, срывавшийся на верхние ноты, в действительности, принадлежал седовласому мужчине крепкого телосложения, а тот странный, будто не в полную силу звучавший ― стройной рыжей девушке.
― Что случилось?― пробормотал Аслан.
― Вот! ― взвизгнул седовласый. ― Король спросит тебя о том же!
― И я отвечу ему: я оспорила приговор, ― всё так же равнодушно, так же тихо отозвалась Эльза.
― А что дальше ― ты подумала?!
― Прекрати истерику, Клод. И будь добр ― не вмешивайся. Иди куда-нибудь подальше отсюда. А Королю скажешь, что тебя со мною рядом не было.
― Однажды я получу задание убить тебя!
― И его исполнит кто-нибудь другой.
― Ты так уверена, что стану ради тебя рисковать?!
― Нет, ― криво, надменно изогнулись бледные губы. ― Просто ты не справишься. Уходи, друг мой Клавдий. Тебя ведь сюда никто не звал.
Седовласый поколебался немного, глянул на Аслана...
― Он не скажет, что видел тебя, ― обещала Эльза.
― Ну и чёрт с тобой! ― воскликнул Клод, и его коренастая фигура скрылась из виду.
― Тебе не надоело там валяться? ― спросила Эльза. ― Вставай и следуй за мной. Аслан, я к тебе обращаюсь.
― Зачем ты это сделала?! ― прорычал тот.
― Что именно?
― Спасла меня ― зачем?!
― Я не обязана отчитываться перед тобой. Поднимайся.
Аслан выбрался из своего многодневного укрытия. Мышцы одеревенели, свет раздражал, а вдыхаемый воздух казался особенно холодным.
Эльза окинула его любопытным взглядом, теперь парень был неотличим от обычного человека : смуглолицый, черноглазый брюнет без каких-либо признаков присущей клану мертвенности. И даже Лора в сравнении с ним казалась бы бледной и безжизненной. Уникальное явление.
― Ты пожалеешь об этом! ― процедил он.
― У тебя такой приятный восточный акцент, ― Эльза произнесла эту фразу, отвернувшись, но нетрудно было догадаться, что она ухмыляется.
Последовал неистовый полурык-полувопль - разъярённый Аслан кинулся к рыжеволосой, он готов был уничтожить её:выжать, вытянуть из неё все силы, превратить эту надменность в прах, растоптать, разрушить, расщепить на мельчайшие частицы, стереть не просто в порошок ―в жалкий пепел пришедшей в негодность плоти - и любоваться тем, как её изысканная бледность погибает, задыхается, из последних сил цепляется за жизнь. В мечтах он уже видел, как белеют её зелёные глаза...
― Я убью тебя! ― с наслаждением прорычал он.
Эльза обернулась, равнодушно глядя на обидчика. Аслан было засомневался, смущённый видимой хрупкостью противника, но блеклые губы снова скривились в усмешке...
― Подохни!!! ― взревел Аслан... Парализующий, словно электроразряд, удар отбросил его назад, впечатал в мокрый кустарник и велел не рыпаться.
― Бесплатный урок для новичков, ― еле слышно мурлыкнула Эльза. ― Не пытайся убить Королевского палача.
"Будет несомненно весело," ― подумала она, знаком веля побеждённому и униженному брюнету следовать за ней.
До сегодняшнего дня они виделись лишь однажды. Королевичи слишком бдительно оберегали этого бунтаря от остальных ― то ли боялись дурного влияния последних на без того непокорного Аслана, то ли просто стеснялись и не хотели афишировать постоянных конфликтов с ним. Эльза заметила новичка во время "прогулки", поражало то, что, находясь среди оживлённой толпы, он практически не тянул энергии, хотя был явно не из слабых, да и не из сытых. Позже всеведающий Клавдий, измученный её расспросами, таки рассказал о необычном кандидате в разведчики, очень способном, но, увы, дико упрямом, а потому ничему не желающем обучаться. Как принято в их клане, через месяц новичка отправили в столицу, и Эльза о нём позабыла ― из столицы ведь, бывает, и не возвращаются. И вот, выходит, бунтарь-одиночка устоял перед Властелиновой дисциплиной, но не выдержал возвращения в родные края... Она завидовала ему и злилась на его непроходимую глупость ― разве можно не ценить такого дара, как безвредность для людей? Но надо всё же признать: Аслан спасён ею не из высоких побуждений ― Эльза просто решила подразнить Короля. Уже сейчас она мысленно хохотала, представляя, как "величество" рассвирепеет, поняв, что связь с его созданием нарушена.
― Я не могу бежать так быстро! ― наконец пожаловался Аслан.
― Неужели? ― слишком яркие для бессмертной глаза возникли перед ним. ― А мне казалось ― ты достойная угроза для жизни палача.
― Почему тебе так нравится это слово? ― Аслан опустился на пожухлую траву. ― Ты повторяешь его второй раз.
― Ты первым упомянул его. Предпочёл должность имени. Так не жалуйся.
― А я и не жалуюсь!
― Вот и прекрасно. Поднимайся. Король должен принять нас раньше, нежели Клавдий решит покаяться.
― Он тебя не выдаст.
― Знаю. А потому ― вставай и побежали, милый мой самоубийца восточного происхождения.
― Я татарин. И родился здесь, в этом городе. Так что не надо мне намекать на иноземные корни!
― Здесь или на краю света, татарин или папуас ― какая разница, где ты рождён. Сейчас ты просто неконтролирующий голода вечный. Так что не зли меня и не заставляй тянуть за собой силой.
― А ты не просто палач ― ты способна возрождать... значит, способна обращать... Король знает об этом?
Зелёные глаза холодно блеснули:
― Узнает сегодня, ― ответила Эльза.
― И тебе не страшно?
― Чего же мне бояться?
― Смерти. Король такого не потерпит: никто из подчинённых не имеет права обращать.
― А ты покажи того, кто убьёт меня. Буду крайне признательна.
― Почему ты спасла меня?
― Причины две: первая ― ты слишком силён, чтобы угаснуть, не причинив перед тем вреда эдак дюжине невинных людей. Вторая ― ты счастливец, наделённый особым даром не убивать без надобности. И мне стало любопытно.
― Любопытно ― что?
― Давай потолкуем позже. Нас ждут.
― Мне нужен отдых. Я дальше не пойду.
― Вот как. Что ж, ― Эльза уселась рядом. ― Тогда расскажи, как тебя обратил?
― Я попал в ДТП. Потом очнулся таким, ― Аслан хлопнул себя по животу.
― Значит, ты был при смерти.
― Наверно. Я не помню.
― Это объясняет кое-что.
― Что?
― Ляг на землю, приникни и постарайся впитать её силу. Это на время заглушит голод.
Аслан повиновался.
"Они оба, Аслан и Лора, находились между жизнью и смертью во время обращения. Может, потому им и удаётся контролировать свой вампиризм?" Если бы только было ей дано переступить через свою суть, если бы только возможным было хотя бы на минуту стать безопасной для людей... Она бы нашла того мальчика и просто спросила, как его, такого славного, зовут."
― Не особо это помогает! ― Аслан поднялся с земли. ― Я ничего не чувствую. Никакого насыщения.
― Ты пробовал насыщаться энергией животных?
― Да.
― И?
― И ничего ― животные прекрасно блокируются!
― В отличие от растений. Их силы, конечно, мизерны, но ведь ты не случайно решил помирать под сенью древесных корней, верно?
― Я просто спасался от дождя!
― Ну да, дождь в сравнении с голодом ― серьёзная проблема.
― Не задирай меня, будь другом!
― Иначе ― что?
Аслан заранее отвернулся, чтобы не видеть этой бледной ухмылки.
― Что ты намерена делать теперь? Вот так заявишься со мной к Королю?
― А почему бы и нет? Думаю, он даже обрадуется.
― Сомневаюсь.
― Меньше сомневайся. Идём.
― А если попрошу убить меня?
― Не действуй мне на нервы.
― Я никуда не пойду!
― Ещё как пойдёшь.
― Я мечтал о смерти, Эльза! И я не вернусь к той х... ― он осёкся, решив не оскорблять слуха рыжеволосой крепкими выражениями, ― к той помойной яме, что вы называете жизнью!
― Никто из нас не называет это жизнью. Ты утомил меня своим нытьём. В последний раз спрашиваю: идёшь?
― Нет!
― Ладно.
Воздух пронзил отчаянный крик. Аслан скрючился от сильнейшей боли. Эльза стояла вполоборота к нему, задумчиво глядя перед собой.
― Ну что, мне удалось тебя уговорить? ― спросила она секунды через три.
― Прекрати! ― простонал Аслан. ― Пожалуйста...
― Такому упрямцу, как ты, наверняка знакомо это чувство ― Королевские нервы ведь послабее моих. Но теперь, после недавнего твоего воскресенья, твоим создателем считаюсь также и я. И обещаю не прибегать к столь крайним мерам без лишнего повода, хотя нынче ты мне сильно не угодил.
― Я пойду... пойду! ― прохрипел он.
― Вот и славно.
Эльза разжала кулак, и Аслан растянулся на земле.
― Я научу тебя противиться влиянию создателя. Но это позже. А сейчас нам и вправду пора. Идём.
Фрагмент первой главы книги Смертный дар
Листопад кружил промозглым вальсом. Солнце еле плавило дымку. И её, безразличную, отрешённую, звали Эльзой. Они во многом были схожи ― это холодное утро и она, такая же выцветшая и безмолвная. В прошлом огненные волосы теперь были светлыми, чуть рыжеватыми, кожа удивляла неестественной бледностью, в бескровных губах с трудом угадывалась розовинка, и лишь глаза хранили зелёный оттенок.
― Скучаем?― Клод, по обыкновению, не тратил время на лишние приветствия.
― Новое задание, насколько понимаю?
― Точно! ― в отличие от приглушённых интонаций Эльзы, голос Клода звучал жизнерадостно и был по-юношески высоким, что плохо вязалось с седыми космами.
― Кто на этот раз?
― Самоубийца.
― Новичок?
― Угу!
― Когда обращённый?
― Весной.
― Старый-добрый полугодовой кризис.
― Он неделю морил себя голодом, а потом слинял в неизвестном направлении.
― Понятно.
― Приказано уничтожить.
― Я же сказала ― понятно.
― Не люблю я этих суицидников!
―С безумными расправляться забавнее?
― По крайней мере ― сытнее!
― Ладно, созвонимся.
― Лучше идти вместе, Эльза, парень силён.
Девушка криво усмехнулась, и у Клода пропало желание спорить:
― Позвони, если найдёшь первой! ― бросил он и скрылся из виду.
― Всенепременнейше, ― мурлыкнула Эльза.
Скорость ― вот то единственное, что нравилось ей в этом существовании. Лес мелькал обветшалой завесой. Она летела, обгоняя ветер, не щадя сил, повинуясь неумолимому, неуёмному голоду, с каждой секундой всё распалявшемуся в солнечном сплетении и гнавшему вперёд. Жгучая, пульсирующая боль разверзла свою ненасытность, и это значило ― жертва где-то рядом. Палач ― такой была её роль.
Её шаги почти беззвучны, и только птицы кричат, охваченные глупой паникой. Будто бы ей есть дело до этих жалких тварей, будто бы существует на свете что-то, способное насытить её, кроме смерти, ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ смерти. Сейчас она злилась, впервые за много лет. И ей хотелось убить кого-нибудь. Кого-нибудь, вместо него...
То, что случилось, объяснений не имеет. И тот, кто теперь не даёт ей покоя ― сама странность. И надо признать, она боялась, что кто-нибудь ещё найдёт его ― седовласый Клод, маленькая Лора или этот изголодавшийся самоубийца, или она сама вдруг решит вернуться.
Это произошло ранним воскресным утром, пару дней назад. Она всего лишь хотела прогуляться, просто вдохнуть городской воздух, никому при этом не навредив. Улицы пустовали, и можно было идти не спеша, как человек. Прохладная свежесть льнула к коже, доверчиво забиралась под распахнутый плащ, напитывала влагой блеклые кудри, делая рыжеватые завитки более резкими. Эльза спустилась к набережной, уселась на каменный бордюр. Над остывшей водой клубился туман. Она вспомнила свои живые, юные дни, дом на речном берегу и утренние туманы Лондона, такие же густые и белые. Настоящее почти покинуло её, почти поверилось в несбыточное, когда в солнечном сплетеньи вдруг разверзлась чёрная дыра.
То был не просто голод ― то был вакуум, тянувший в свою пустоту. Рыжий демон метнулся вниз по течению, к одному из речных порогов, и Эльза увидела добычу: немного нескладный, светловолосый паренёк увлечённо щёлкал фотоаппаратом, никакого внимания не обращая на крадущуюся к нему гибель. Это лишь первое, безотчётное впечатление, что послали ей её собственные глаза, самоя же суть исходила изнутри ― мальчишка просто лучился неисчерпаемой энергией, такой живительной, такой желанной... Голод диктовал своё. Она бесшумно забралась на каменный бордюр, разделявший их, мысленно прикинула траекторию убийственного прыжка, когда ОН вдруг обернулся... Изумлённый, почти испуганный взгляд карих глаз смерил её с головы до ног, парализовав на секунду, потом пухлые губы растянулись в озорной улыбке, и на Эльзу нацелился объектив фотоаппарата, но щелчок зафиксировал пустоту: она успела опомниться и кинулась прочь. "Я ведь всё равно убью его," ― подумала Эльза, вопреки мольбам обезумевшей плоти уносясь подальше от набережной.
Она уже чувствовала, осязала самоубийцу. Дорога вела к старому оврагу. Этот глупец решил, что надёжно спрятался. Но казнь изголодавшегося лишь распаляет голод палача... "Неужели я и впрямь убью того кареглазого?" ― подумала она, и под грудиной что-то жадно чавкнуло.
Эльза замедлила шаг. Клод был прав: жертва непростая. Там, на дне оврага, притаился безумец, сейчас способный уничтожить целую толпу. По коже пробежало знакомое покалывание:соперник почти равен ей по силе. Без борьбы не обойдётся. И прекрасно!
Она осторожно, по-человечески медленно, шагнула вперёд, окунаясь в мокрые заросли. Спуск был почти отвесным, и пришлось цепляться за ветви кустарников. По дну оврага бежал коричневатый ручей. Эльза прислушалась: ни единого живого существа не осталось здесь, даже насекомые дали дёру. Журчание воды, шелест ветра, капли сбитой с кустов росы, и больше ― ни звука. Метрах в двадцати от неё было некое подобие пещеры, сплетённое из оголённых древесных корней: там и стоит искать. Ещё один шаг, и что-то ударило в поддых, впиваясь и вытягивая силы. Эльза судорожно выдохнула, пытаясь сопротивляться. "Надо было всё-таки позвать Клода... Но нет, ведь это всего лишь оголодавший новичок, она справится." Резкий выдох, и незримые клещи разлетелись в прах. Теперь можно безбоязненно идти дальше ― она сильнее своей жертвы.
У дальней стены импровизированной пещеры сидел тот самый "виновник торжества". Ей не раз приходилось видеть подобную картину: иссякший, бледный, как смерть, с побелевшими глазами безумный. Следующей стадией умопомешательства была неконтролируемая агрессия, когда решивший покончить с собой безжалостно уничтожает каждого, повстречавшегося на пути. Психика уже не восстанавливается, а потому сумасшедшего необходимо прикончить. Однако этот случай был немного особенным ― парень сидел неподвижно, опустив голову, он не шелохнулся, когда Эльза приблизилась, не попытался напасть, как делает большинство. Его кожа уже приобрела мертвенный оттенок, но волосы оставались иссиня-чёрными.
― Утро доброе, ― поприветствовала Эльза.
― Палач... ― прошептал он, не поднимая головы. ― Ну, наконец-то!
Что-то знакомое было в этом странном, мягком выговоре.
― А ну-ка, посмотри на меня, ― велела Эльза.
Парень обратил к ней бескровное лицо: несмотря на продолжительное голодание, его глаза сохранили чёрный цвет...
― Аслан???
― Здравствуй, Эльза! Я ждал тебя.
― Вот так сюрприз.
― Ты удивлена?
― И немало, надо заметить. Какого чёрта ты делаешь?
― Странно слышать от тебя подобные вопросы.
― Я бы многое отдала, чтобы приобрести хоть долю твоих качеств, а ты вот так бездумно губишь их.
― Я не хочу никаких качеств вообще. Так что будь добра ― приступай к исполнению приговора.
― Нет. Твоя гибель ― расточительство. Непростительное.
― Раз ты здесь, значит, Король так не считает! И достаточно пустой болтовни!
― Вот именно ― достаточно.
Эльза сделала глубокий вдох, под грудиной откликнулось бешеной пульсацией, потянуло на себя. Аслан покорно замер, даже не пытаясь защищаться, его взгляд постепенно угасал. Эльза подошла вплотную, склонилась над умирающим. Впитываемая её телом энергия только обостряла голод, не давая остановиться. "Получится," ― подумала она. Резкий выдох, и захваченная ею жизнь устремилась обратно, связывая с Асланом незримой нитью. Силы покидали с каждой секундой, теперь уже она была поймана в плен. Где-то на грани потери сознания удалось выйти из оцепенения и рывком отпрянуть назад. Эльза выбралась к ручью, подальше от приходившего в себя Аслана.
"Вот будет потеха," ― ухмыльнулась она, предвкушая неминуемый скандал.
― Ты с ума сошла?! Что ты наделала, дура?!
― Полегче с выражениями, ― скорее посоветовал, нежели пригрозил, словно через воду звучавший женский голос.
― Как ты собираешься ему ЭТО объяснить?!
Аслан открыл глаза. Высокий юношеский тембр, срывавшийся на верхние ноты, в действительности, принадлежал седовласому мужчине крепкого телосложения, а тот странный, будто не в полную силу звучавший ― стройной рыжей девушке.
― Что случилось?― пробормотал Аслан.
― Вот! ― взвизгнул седовласый. ― Король спросит тебя о том же!
― И я отвечу ему: я оспорила приговор, ― всё так же равнодушно, так же тихо отозвалась Эльза.
― А что дальше ― ты подумала?!
― Прекрати истерику, Клод. И будь добр ― не вмешивайся. Иди куда-нибудь подальше отсюда. А Королю скажешь, что тебя со мною рядом не было.
― Однажды я получу задание убить тебя!
― И его исполнит кто-нибудь другой.
― Ты так уверена, что стану ради тебя рисковать?!
― Нет, ― криво, надменно изогнулись бледные губы. ― Просто ты не справишься. Уходи, друг мой Клавдий. Тебя ведь сюда никто не звал.
Седовласый поколебался немного, глянул на Аслана...
― Он не скажет, что видел тебя, ― обещала Эльза.
― Ну и чёрт с тобой! ― воскликнул Клод, и его коренастая фигура скрылась из виду.
― Тебе не надоело там валяться? ― спросила Эльза. ― Вставай и следуй за мной. Аслан, я к тебе обращаюсь.
― Зачем ты это сделала?! ― прорычал тот.
― Что именно?
― Спасла меня ― зачем?!
― Я не обязана отчитываться перед тобой. Поднимайся.
Аслан выбрался из своего многодневного укрытия. Мышцы одеревенели, свет раздражал, а вдыхаемый воздух казался особенно холодным.
Эльза окинула его любопытным взглядом, теперь парень был неотличим от обычного человека : смуглолицый, черноглазый брюнет без каких-либо признаков присущей клану мертвенности. И даже Лора в сравнении с ним казалась бы бледной и безжизненной. Уникальное явление.
― Ты пожалеешь об этом! ― процедил он.
― У тебя такой приятный восточный акцент, ― Эльза произнесла эту фразу, отвернувшись, но нетрудно было догадаться, что она ухмыляется.
Последовал неистовый полурык-полувопль - разъярённый Аслан кинулся к рыжеволосой, он готов был уничтожить её:выжать, вытянуть из неё все силы, превратить эту надменность в прах, растоптать, разрушить, расщепить на мельчайшие частицы, стереть не просто в порошок ―в жалкий пепел пришедшей в негодность плоти - и любоваться тем, как её изысканная бледность погибает, задыхается, из последних сил цепляется за жизнь. В мечтах он уже видел, как белеют её зелёные глаза...
― Я убью тебя! ― с наслаждением прорычал он.
Эльза обернулась, равнодушно глядя на обидчика. Аслан было засомневался, смущённый видимой хрупкостью противника, но блеклые губы снова скривились в усмешке...
― Подохни!!! ― взревел Аслан... Парализующий, словно электроразряд, удар отбросил его назад, впечатал в мокрый кустарник и велел не рыпаться.
― Бесплатный урок для новичков, ― еле слышно мурлыкнула Эльза. ― Не пытайся убить Королевского палача.
"Будет несомненно весело," ― подумала она, знаком веля побеждённому и униженному брюнету следовать за ней.
До сегодняшнего дня они виделись лишь однажды. Королевичи слишком бдительно оберегали этого бунтаря от остальных ― то ли боялись дурного влияния последних на без того непокорного Аслана, то ли просто стеснялись и не хотели афишировать постоянных конфликтов с ним. Эльза заметила новичка во время "прогулки", поражало то, что, находясь среди оживлённой толпы, он практически не тянул энергии, хотя был явно не из слабых, да и не из сытых. Позже всеведающий Клавдий, измученный её расспросами, таки рассказал о необычном кандидате в разведчики, очень способном, но, увы, дико упрямом, а потому ничему не желающем обучаться. Как принято в их клане, через месяц новичка отправили в столицу, и Эльза о нём позабыла ― из столицы ведь, бывает, и не возвращаются. И вот, выходит, бунтарь-одиночка устоял перед Властелиновой дисциплиной, но не выдержал возвращения в родные края... Она завидовала ему и злилась на его непроходимую глупость ― разве можно не ценить такого дара, как безвредность для людей? Но надо всё же признать: Аслан спасён ею не из высоких побуждений ― Эльза просто решила подразнить Короля. Уже сейчас она мысленно хохотала, представляя, как "величество" рассвирепеет, поняв, что связь с его созданием нарушена.
― Я не могу бежать так быстро! ― наконец пожаловался Аслан.
― Неужели? ― слишком яркие для бессмертной глаза возникли перед ним. ― А мне казалось ― ты достойная угроза для жизни палача.
― Почему тебе так нравится это слово? ― Аслан опустился на пожухлую траву. ― Ты повторяешь его второй раз.
― Ты первым упомянул его. Предпочёл должность имени. Так не жалуйся.
― А я и не жалуюсь!
― Вот и прекрасно. Поднимайся. Король должен принять нас раньше, нежели Клавдий решит покаяться.
― Он тебя не выдаст.
― Знаю. А потому ― вставай и побежали, милый мой самоубийца восточного происхождения.
― Я татарин. И родился здесь, в этом городе. Так что не надо мне намекать на иноземные корни!
― Здесь или на краю света, татарин или папуас ― какая разница, где ты рождён. Сейчас ты просто неконтролирующий голода вечный. Так что не зли меня и не заставляй тянуть за собой силой.
― А ты не просто палач ― ты способна возрождать... значит, способна обращать... Король знает об этом?
Зелёные глаза холодно блеснули:
― Узнает сегодня, ― ответила Эльза.
― И тебе не страшно?
― Чего же мне бояться?
― Смерти. Король такого не потерпит: никто из подчинённых не имеет права обращать.
― А ты покажи того, кто убьёт меня. Буду крайне признательна.
― Почему ты спасла меня?
― Причины две: первая ― ты слишком силён, чтобы угаснуть, не причинив перед тем вреда эдак дюжине невинных людей. Вторая ― ты счастливец, наделённый особым даром не убивать без надобности. И мне стало любопытно.
― Любопытно ― что?
― Давай потолкуем позже. Нас ждут.
― Мне нужен отдых. Я дальше не пойду.
― Вот как. Что ж, ― Эльза уселась рядом. ― Тогда расскажи, как тебя обратил?
― Я попал в ДТП. Потом очнулся таким, ― Аслан хлопнул себя по животу.
― Значит, ты был при смерти.
― Наверно. Я не помню.
― Это объясняет кое-что.
― Что?
― Ляг на землю, приникни и постарайся впитать её силу. Это на время заглушит голод.
Аслан повиновался.
"Они оба, Аслан и Лора, находились между жизнью и смертью во время обращения. Может, потому им и удаётся контролировать свой вампиризм?" Если бы только было ей дано переступить через свою суть, если бы только возможным было хотя бы на минуту стать безопасной для людей... Она бы нашла того мальчика и просто спросила, как его, такого славного, зовут."
― Не особо это помогает! ― Аслан поднялся с земли. ― Я ничего не чувствую. Никакого насыщения.
― Ты пробовал насыщаться энергией животных?
― Да.
― И?
― И ничего ― животные прекрасно блокируются!
― В отличие от растений. Их силы, конечно, мизерны, но ведь ты не случайно решил помирать под сенью древесных корней, верно?
― Я просто спасался от дождя!
― Ну да, дождь в сравнении с голодом ― серьёзная проблема.
― Не задирай меня, будь другом!
― Иначе ― что?
Аслан заранее отвернулся, чтобы не видеть этой бледной ухмылки.
― Что ты намерена делать теперь? Вот так заявишься со мной к Королю?
― А почему бы и нет? Думаю, он даже обрадуется.
― Сомневаюсь.
― Меньше сомневайся. Идём.
― А если попрошу убить меня?
― Не действуй мне на нервы.
― Я никуда не пойду!
― Ещё как пойдёшь.
― Я мечтал о смерти, Эльза! И я не вернусь к той х... ― он осёкся, решив не оскорблять слуха рыжеволосой крепкими выражениями, ― к той помойной яме, что вы называете жизнью!
― Никто из нас не называет это жизнью. Ты утомил меня своим нытьём. В последний раз спрашиваю: идёшь?
― Нет!
― Ладно.
Воздух пронзил отчаянный крик. Аслан скрючился от сильнейшей боли. Эльза стояла вполоборота к нему, задумчиво глядя перед собой.
― Ну что, мне удалось тебя уговорить? ― спросила она секунды через три.
― Прекрати! ― простонал Аслан. ― Пожалуйста...
― Такому упрямцу, как ты, наверняка знакомо это чувство ― Королевские нервы ведь послабее моих. Но теперь, после недавнего твоего воскресенья, твоим создателем считаюсь также и я. И обещаю не прибегать к столь крайним мерам без лишнего повода, хотя нынче ты мне сильно не угодил.
― Я пойду... пойду! ― прохрипел он.
― Вот и славно.
Эльза разжала кулак, и Аслан растянулся на земле.
― Я научу тебя противиться влиянию создателя. Но это позже. А сейчас нам и вправду пора. Идём.
