Читателям > Каталог книг издательства "Москва" > Мясом наружу > 1. Кривые клыки
Желтый осенний лес. Заболоченная лужайка. Дырявая палатка. Аиша и я – сломаны усталостью.
Но утром – сворачивать лагерь. Ни на одной стоянке нельзя задерживаться долго. Подгоняет страх: упыри могли отыскать наши следы. Не вспомню, когда в последний раз нам удалось заснуть спокойно.
Мы пахнем дымом костров. Под ветром – загрубела кожа. Ноги – гудят от пройденных километров. Острые хвоинки – застряли в густых волосах Аиши… Мы двое беглецов. Разбитые, измученные – но живые. Попробую передать, что за кошмар рухнул нам на головы.
Мне снова видятся горы человечьего мяса. Ноздри – так и не покидает ржавый запах крови. В ушах – навсегда отпечатались рев и хрюканье чудовищных постантропов.
Хомо сапиенс – позорно свален с трона «царя природы». Люди сделались скотами на бойне. Разве что немногочисленные безумцы – предпочли быть затравленной дичью. Спасают свои облезлые жалкие шкуры.
Я смахиваю соленую слезу. Трясусь от горького смеха. Все, что имело человечество – отдано по дешевке.
В моем кармане завалялась кое–какая мелочь. Ровно столько, чтоб разжиться пачкой макарон. По пути в магазин – я и напоролся на чудовище.
Тяжелый шаг. Скрюченная спина. Громадными лимонами – желтые выпученные глазища. Длинные, кривые клыки… Повеяло смрадным дыханием урода. Казалось: паршивая гиена выпустила газы. Едва не блеванув, я шарахнулся с тротуара на проезжую часть.
Визг тормозов. Матерная брань лысого водителя. Меня чуть не переехали старенькие обтрепанные «Жигули». Образина с клыками – успела исчезнуть. Я грохнулся ягодицами на ближайшую скамейку. Перевел дыхание.
Жидким, горячим золотом – льется июльское солнце. Здоровенные тетеньки с сумками и баулами – торопятся в супермаркет. Лихо резвятся пацанята–скейтбордисты. Возле киоска «Пиво – Чипсы – Сигареты» смачно зевает раздобревший на казенных хлебах полицейский. Облаками – тополиный пух. Сердце мегаполиса бьется в нормальном ритме. Откуда бы взяться каким–то бесам с острыми зубами?..
На–днях – правда – звонил мне однокашник, с которым не виделись пару–тройку лет. Нес он нечленораздельную бредятину. Что–то по поводу клыкастых людоедов. Мой приятель был, конечно, в стельку пьян. Со школьной скамьи – он оторванный выпивоха.
Честно сказать: мне и без всяческих монстров было от чего напрягаться. Пятый месяц, как меня выперли с работы.
В апреле – вместе со снегом – истаяли мои не очень–то и солидные сбережения. Новая работа не наклевывалась. За неуплату провайдер отрубил мне Интернет. Львиным аппетитом я не мучился – но холодильник быстро наполнила пустота.
С особым усердием гвозди в мой гроб вколачивала квартирохозяйка. Трезвонила на мобильник днем и ночью. Пилила мозг. Будто я не помню, что мой долг за съём жилища растет в геометрической прогрессии.
Мегера давно бы выкинула меня со всем барахлом на улицу. Но мне однажды случалось разом оплачивать несколько месяцев аренды. На такой дикий платеж и надеялась алчная бабища.
Справедливости ради: не бывает бочки дегтя без капли меду. Я арендовал у фурии всего лишь комнату, но располагал всей квартирой. Ведьма поедом ела своих съемщиков – ни один мой сосед так и не прижился.
В мае–июне я еще цеплялся за надежду подыскать работу. Но ни в мойщики окон, ни в сторожа меня не взяли. Не получилось даже пройти отбор в массовку на реалити–шоу. Настал июль – я провалился в глубокую, черную хандру.
Не смотрел телеящик. Забывал мыть лицо, чистить зубы. Ночами – почти не спал. Днем – сверлил глазами стенку. Очень мало ел. Временами брался за японские сканворды – не помню, с какого года у меня хранился едва замаранный толстый журнал головоломок.
Совсем уж изредка – я спускался во двор. Сидя на корточках под тополем – наблюдал за воронами, которые рыли мусор. На лавочке у подъезда – всегда торчали бабки в платочках. Я улавливал обрывки их болтовни.
Старухи лопотали про свою молодость, боженьку и чертей. Больше всего – про чертей. Слугам мрака тесно у себя в аду. Они вылезают на поверхность. Селятся среди людей. Завязывают с нами сотрудничество. Привыкают жить по человечьим законам. Обуздывают свои дурные привычки… Но стал бы я принимать старушечьи разговорчики всерьез!..
Ни ребусы в журнале, ни коротенькие прогулки – не слишком помогали развеяться. Жизнь сделалась дурным сном. Передо мной маячила незавидная перспектива: своей персоной увеличить городскую армию бомжей. Работы – нет, хозяйка – не навечно предоставила мне отсрочку.
Но чудище, с которым я столкнулся у магазина – оказалось вестником перемен. Мне позвонили с одной фирмы. Сказали: ждут меня завтра на собеседовании.
1. Кривые клыки
Вместо пролога. Беглецы
Желтый осенний лес. Заболоченная лужайка. Дырявая палатка. Аиша и я – сломаны усталостью.
Но утром – сворачивать лагерь. Ни на одной стоянке нельзя задерживаться долго. Подгоняет страх: упыри могли отыскать наши следы. Не вспомню, когда в последний раз нам удалось заснуть спокойно.
Мы пахнем дымом костров. Под ветром – загрубела кожа. Ноги – гудят от пройденных километров. Острые хвоинки – застряли в густых волосах Аиши… Мы двое беглецов. Разбитые, измученные – но живые. Попробую передать, что за кошмар рухнул нам на головы.
Мне снова видятся горы человечьего мяса. Ноздри – так и не покидает ржавый запах крови. В ушах – навсегда отпечатались рев и хрюканье чудовищных постантропов.
Хомо сапиенс – позорно свален с трона «царя природы». Люди сделались скотами на бойне. Разве что немногочисленные безумцы – предпочли быть затравленной дичью. Спасают свои облезлые жалкие шкуры.
Я смахиваю соленую слезу. Трясусь от горького смеха. Все, что имело человечество – отдано по дешевке.
1. Кривые клыки
В моем кармане завалялась кое–какая мелочь. Ровно столько, чтоб разжиться пачкой макарон. По пути в магазин – я и напоролся на чудовище.
Тяжелый шаг. Скрюченная спина. Громадными лимонами – желтые выпученные глазища. Длинные, кривые клыки… Повеяло смрадным дыханием урода. Казалось: паршивая гиена выпустила газы. Едва не блеванув, я шарахнулся с тротуара на проезжую часть.
Визг тормозов. Матерная брань лысого водителя. Меня чуть не переехали старенькие обтрепанные «Жигули». Образина с клыками – успела исчезнуть. Я грохнулся ягодицами на ближайшую скамейку. Перевел дыхание.
Жидким, горячим золотом – льется июльское солнце. Здоровенные тетеньки с сумками и баулами – торопятся в супермаркет. Лихо резвятся пацанята–скейтбордисты. Возле киоска «Пиво – Чипсы – Сигареты» смачно зевает раздобревший на казенных хлебах полицейский. Облаками – тополиный пух. Сердце мегаполиса бьется в нормальном ритме. Откуда бы взяться каким–то бесам с острыми зубами?..
На–днях – правда – звонил мне однокашник, с которым не виделись пару–тройку лет. Нес он нечленораздельную бредятину. Что–то по поводу клыкастых людоедов. Мой приятель был, конечно, в стельку пьян. Со школьной скамьи – он оторванный выпивоха.
Честно сказать: мне и без всяческих монстров было от чего напрягаться. Пятый месяц, как меня выперли с работы.
В апреле – вместе со снегом – истаяли мои не очень–то и солидные сбережения. Новая работа не наклевывалась. За неуплату провайдер отрубил мне Интернет. Львиным аппетитом я не мучился – но холодильник быстро наполнила пустота.
С особым усердием гвозди в мой гроб вколачивала квартирохозяйка. Трезвонила на мобильник днем и ночью. Пилила мозг. Будто я не помню, что мой долг за съём жилища растет в геометрической прогрессии.
Мегера давно бы выкинула меня со всем барахлом на улицу. Но мне однажды случалось разом оплачивать несколько месяцев аренды. На такой дикий платеж и надеялась алчная бабища.
Справедливости ради: не бывает бочки дегтя без капли меду. Я арендовал у фурии всего лишь комнату, но располагал всей квартирой. Ведьма поедом ела своих съемщиков – ни один мой сосед так и не прижился.
В мае–июне я еще цеплялся за надежду подыскать работу. Но ни в мойщики окон, ни в сторожа меня не взяли. Не получилось даже пройти отбор в массовку на реалити–шоу. Настал июль – я провалился в глубокую, черную хандру.
Не смотрел телеящик. Забывал мыть лицо, чистить зубы. Ночами – почти не спал. Днем – сверлил глазами стенку. Очень мало ел. Временами брался за японские сканворды – не помню, с какого года у меня хранился едва замаранный толстый журнал головоломок.
Совсем уж изредка – я спускался во двор. Сидя на корточках под тополем – наблюдал за воронами, которые рыли мусор. На лавочке у подъезда – всегда торчали бабки в платочках. Я улавливал обрывки их болтовни.
Старухи лопотали про свою молодость, боженьку и чертей. Больше всего – про чертей. Слугам мрака тесно у себя в аду. Они вылезают на поверхность. Селятся среди людей. Завязывают с нами сотрудничество. Привыкают жить по человечьим законам. Обуздывают свои дурные привычки… Но стал бы я принимать старушечьи разговорчики всерьез!..
Ни ребусы в журнале, ни коротенькие прогулки – не слишком помогали развеяться. Жизнь сделалась дурным сном. Передо мной маячила незавидная перспектива: своей персоной увеличить городскую армию бомжей. Работы – нет, хозяйка – не навечно предоставила мне отсрочку.
Но чудище, с которым я столкнулся у магазина – оказалось вестником перемен. Мне позвонили с одной фирмы. Сказали: ждут меня завтра на собеседовании.
