Читателям > Каталог книг издательства "Москва" > Март. Страшная сказка > Глава 1
На этой странице представлена первая глава книги Юлии Стениной "Март. Страшная сказка"
Юра пошёл через автоматические двери и попал в просторное фойе с высокими потолками и полом, сверкающим идеальной чистотой. Пройдя мимо ресепшена и показав девушке-адиминистратору электронный ключ, он дошёл до лифта и нажал кнопку вызова. Это был уже не первый отель, где за последнюю неделю останавливался Юра. Несколько предыдущих были на порядок проще и дешевле: с высокой тумбой, выполнявшей роль стойки регистрации; с длинными ключами-«бабочками» – на давно уже не белом бумажном прямоугольнике, вставленном в пластмассовый брелок, написанный ручкой номер комнаты; с покрашенными белой краской тяжёлыми дверьми; с постельным бельём, далёким от идеальной белизны, чаще украшенным рисунком каких-нибудь вычурный лилий; со спёртым воздухом, дышать которым было трудно, и хотелось открыть все окна и двери. Но, что было немаловажным преимуществом, с возможностью заселиться по ксерокопии паспорта, состроив грустное лицо и почти слёзно заверяя, что паспорт украли.
У этого отеля было целых три звезды и уйма плюсов в сравнении с более дешёвыми вариантами: кей-карды, открывающие дверь и включающие электричество во всём номере; вкусные завтраки, с которых можно утащить что-нибудь в номер «на потом», например пару йогуртов или фруктов, а если получится, то и маленькую тарелочку с мясной нарезкой; белоснежные, мягкие подушки и лёгкое одеяло на полутораспальной кровати. Но самым главным плюсом, по мнению Юры, было наличие кондиционера, отчего воздух в номере был не спёртым и пыльным, а, можно сказать, свежим и приятным, с лёгким шлейфом каких-то фирменных отдушек, которыми пахнет всё в отелях категории три звезды и выше. Ему здесь нравилось, хоть и для того, чтобы здесь остановиться, пришлось потратить почти все накопленные деньги. Но главнее – то, что здесь нравилось Марту, любимому Юриному коту породы невский маскарадный. Именно из-за его мохнатого величества и неожиданно развившейся у кота аллергии Юре пришлось поменять уже четыре отеля. Раньше он даже и не предполагал, что у котов вообще бывают аллергии, а уж тем более что его Март, эта наглая мохнатая морда, подвержен этому недугу. И если систематически появлявшуюся у кота после переезда рвоту Юра ещё мог свалить на некачественную еду, то объяснения постоянному расчёсыванию кожи головы и шеи у Марта он не находил. Кот будто блох на ближайшей помойке нахватался и постоянно чесался задними лапами. Дошло до того, что расчёсы начали кровоточить, а шерсть выпадала активнее, чем в период линьки, когда кот терял половину меха и едва не превращался в короткошёрстного. Именно тогда Юра понял, что у Марта не просто несварение желудка, а что-то посерьёзнее. Перечитав множество статей в интернете и сопоставив все факты, он пришёл к неутешительному выводу: у кота может быть аллергия на внешнюю среду. По-хорошему им стоило обратиться в ближайшую ветеринарную клинику, но Юра не мог рисковать и не пошёл бы туда даже под страхом собственной смерти. Приходилось обходиться собственными наблюдениями и всезнающим интернетом, к тому же в пользу поставленного диагноза говорило и то, что Март был абсолютно здоров до переезда из комфортабельной, хоть и съёмной квартиры в номер маленького и недорогого отеля. Вот там и начались страдания бедного животного. Потом был ещё отель и ещё один. В каждом из них Юра не задерживался дольше чем на сутки – здоровье кота было для него слишком важно. И вот наконец в четвёртом отеле им повезло. Март сразу облюбовал большое уютное кресло у окна и спал в нём большую часть дня. Мясные нарезки, подаваемые на завтрак в ресторане отеля и украдкой принесённые в номер Юрой, Март тоже оценил. В целом сейчас он выглядел почти таким же спокойным и счастливым, как до того момента, когда ему и Юре пришлось срочно сбегать со съёмной квартиры.
*** О том, что в Питере происходит нечто странное, Юра узнал, как всегда, из социальных сетей. В уютной кухне евродвушки, которую он снимал вместе с одногруппником Богданом, телевизор стоял первые полтора месяца. Позже его место занял новенький диван, а сам он вместе с громоздкой тумбой был увезён хозяйкой квартиры на дачу или в ближайшую скупку запчастей, неважно. Важно то, что в квартире появилось дополнительное спальное место, а телевизор парни толком и не смотрели. Поэтому всё, что творилось в мире, либо проходило совсем мимо Юры, либо изредка всплывало в новостной ленте социальных сетей. Но даже тогда он не обращал на происходящее должного внимания. Ну авария, ну ограбление, и что с того? Это всё его не касалось, а вот когда в новостях начало мелькать слово «кот», Юра заинтересовался.
Всю жизнь, сколько себя помнил, Юра любил всех представителей кошачьих. В отличие от людей, с кошками у него отношения складывались легко и просто. Он мог часами молчать и игнорировать окружающих, всем своим видом показывая, как ему неприятно находиться в обществе шумных и доставучих сверстников, но стоило рядом появиться коту – и Юра менялся до неузнаваемости, улыбаясь и стараясь позаботиться о животном. Домашние породистые коты, беспородные дворняжки или дикие хищники – ему было неважно, и он с одинаковым восторгом смотрел на них, а если получалось, то кормил и гладил. Но к несчастью завести в родительском доме хотя бы одного ему не разрешали: у мамы была аллергия на кошачью шерсть. Тем сильнее маленькому Юре хотелось принести домой котёнка и ухаживать за ним, прятать под кроватью или в шкафу, если потребуется, и ни за что не пускать маму убираться в его комнату, чтобы аллергия не разыгралась. С возрастом его любовь к кошкам не иссякла, но абсурдных планов о возможности прятать взрослого кота в шкафу заметно поубавилось. Он предпочитал заботиться о бездомных котах во дворе и отказался от мысли принести одного из них к себе домой и либо заставить маму мучиться и пить таблетки от аллергии, либо остаться без родительского обеспечения. Пока у него не было ни работы, ни нормального образования, рисковать не стоило. И только когда Юра переехал в Санкт-Петербург на учёбу и стал снимать жильё вместе с другом, он наконец смог завести кота. Пушистого жильца решили назвать Мартин, сокращённо Март – как напоминание о том, что котёнок появился у Юры в первый весенний месяц, сразу после дня рождения. Родители этого поступка не одобрили, ведь рано или поздно сын должен был вернуться, и тогда он привез бы с собой шерстяной комок проблем. Юра пытался переубедить их всеми правдами и неправдами, а потом и вовсе сказал, что после окончания учёбы найдёт работу в Питере и останется там жить, а к родителям будет приезжать в гости на праздники и без кота. Такое решение устраивало родителей: как бы они ни любили Юру, он не мог вечно жить за их счёт, а в большом городе найти работу ему было бы легче.
За полтора года жизни с Мартом у Юры выработался свой утренний ритуал: проснуться от того, что щёку лижет шершавый язык; умыться, включив воду в ванной тонкой прохладной струёй, под которую Март суёт морду и пьёт; на кухне, пока кипит чайник, покормить кота сбалансированным кормом; во время завтрака одной рукой перебирать пушистый мех, а второй – хвататься то за кружку, то за телефон, лениво пролистывая ленту соцсети и болтая с Богданом.
Разумеется, когда в новостных сводках всё чаще стало мелькать упоминание котов, Юра просто не смог проигнорировать это. Он читал каждый пост, но они был похожи друг на друга, как выпущенные с конвейера: стая бродячих котов, реже какой-нибудь один кот, нападали на мелких собак, выгуливаемых в парках, ввязывались в драки с ними, но ничего более серьёзного не случалось: хозяева собачонок успевали оттащить своих любимцев и покинуть парк. Ещё через несколько дней появились новости о том, что бездомный кот напал на женщину и оцарапал ей ногу. Она обратилась в больницу, боясь, что животное могло заразить её бешенством, но состояние её здоровья ничуть не изменилось после нападения, и даже анализы, на которых она сама настояла, не подтвердили диагноз. Успокоившуюся женщину выписали из больницы, и это происшествие перестало вызывать интерес. На какое-то время в новостях перестали мелькать коты. Но только для того, чтобы через несколько дней снова заполнить собой все новостные ресурсы Санкт-Петербурга.
Новая волна началась с поражающего своей жестокостью и нереальностью случая, когда обычный домашний кот, уже много лет живший в семье и никогда не выказывавший и малой толики агрессии, вдруг накинулся на двухмесячного ребёнка хозяев и загрыз его до полусмерти. Родители ничего не успели сделать: нападение было неожиданным и стремительным. Парализованная шоком мать стояла и смотрела, как страдает её ребёнок, в то время как отец, найдя в себе силы, вызвал скорую помощь и ветеринарную службу. Родители ребёнка не находили себе места и не знали, что делать с котом, который до этого дня был ласковым и не выпускал когтей, даже играя с искусственной мышью. Когда через пару часов врач констатировал смерть ребёнка, неожиданно взбесившегося кота было решено усыпить.
Как писали и говорили потом во всех новостях, это был не первый случай обращения к ветеринарам с подобной просьбой и заверениями, что у любимца всей семьи вдруг началось бешенство. Тогда же и придали огласке то, что все обратившиеся, как ни странно, были хозяевами котов одной породы – невских маскарадных, но после посмертного исследования мозга усыплённых животных ни у одного из них не обнаружили телец Бабеша – Негри, свидетельствующих о наличии бешенства. Консультации с врачами из других регионов помогли немногим: ни в одном городе не было замечено такого поведения ни у котов этой породы, ни у других котов. Ветеринары встали в тупик. Они ещё не сталкивались ни с чем подобным. Неваки, как называли котов врачи, были молодой породой кошек, изначально разводимой только в Санкт-Петербурге, и сейчас они, похоже, считали этот город своей собственностью, а всех жителей – врагами на личной территории, от которых необходимо избавиться. После нескольких совещаний ветеринарами Санкт-Петербурга было принято решение об отлове и помещении в карантин, а если потребуется – и ликвидации котов этой породы. Хозяевам же, держащим у себя таких котов, настоятельно рекомендовали принести их в ближайшую ветеринарную клинику для дальнейшего контроля.
Юра, как истинный кошатник, был возмущён до глубины души тем, что происходит. Он не собирался отдавать Мартина никаким врачам, как предписывало постановление. Его кот вёл себя так же, как и всегда. Спал поперёк дивана, усеивал светлой шерстью всё, что было в зоне досягаемости, тыкался носом в ладонь по утрам, когда ему, Мартину, хотелось есть, лизал щеку, когда Юра игнорировал будильник, лениво позволял фотографировать себя для собственного котоблога. Всё было как обычно. А потом Март начал чудить. Он и раньше выпендривался, но сейчас его поведение не было похоже на простую кошачью вредность. Кот часто нервничал, бил хвостом по дивану, шипел на Юру по поводу и без, не давая себя погладить, мясо из миски сметал в мгновение ока, а на сухой корм не смотрел, даже если был очень голоден. Так продолжалось несколько дней.
Закончилось всё так же резко, как и началось. Просто в один из вечеров, когда Юра вернулся с учёбы раньше Богдана, Март встретил его, обтёршись меховым боком о чёрные джинсы хозяина, и уселся посередине коридора, наблюдая, как Юра снимает обувь. Это хоть немного, но успокаивало: коты, «вернувшиеся к своей звериной натуре», как называли их в СМИ, не возвращались назад в образ милых домашних питомцев. Если они начинали вести себя мало-мальски агрессивно, то со временем это безумие усиливалось в геометрической прогрессии. Ни один кот не стал снова ласковым питомцем, готовым есть с рук хозяев и мурлыкать у них под боком. С Мартом всё было в порядке. Юра сфотографировал кота и хотел поделиться радостной новостью в блоге о том, что, в отличие от всяких там помойных кошаков, его Март безопасен и вполне нормален, но вовремя одумался. Сейчас выкладывать такие фотографии было слишком опасно.
Свой котоблог Юра вёл ответственно и регулярно. Большую его часть занимали фотографии и видео с Мартом, но иногда Юра выкладывал разные полезные статьи по уходу за породистыми и обычными кошками, писал свои размышления о кошачьих проблемах. Со временем людей, следящих за блогом, прибавилось, и обновления нужно было делать несколько раз в день. Тут Юру очень выручила возможность публиковать отложенные записи, он просто делал пост в своё свободное время и настраивал дату, когда этот пост появится в блоге. О том, что выкладывать новые фотографии не стоит, Юра подумал, а вот отменить ближайшие отложенные записи – забыл в суматохе событий и вспомнил о них только через несколько дней, когда утром вместо будильника услышал противный своей писклявостью дверной звонок, а после и какой-то незнакомый голос:
– Утро доброе. Я из ветеринарного госпиталя, вот удостоверение. Вы – гражданин Павлов?
– Нет, – не сразу ответил Богдан. – Это сосед мой. Юра.
– Он сейчас дома? Не могли бы вы его позвать?
– Его нет, – голос Богдана ничуть не дрогнул.
Юра, на всякий случай накрыв Марта одеялом и шикнув на него, чтобы тот не вздумал мяукнуть, вжался в угол дивана и прислушался.
– Мгм, понятно. Дело вот в чём: к нам поступила заявка, что в этой квартире содержится кот, подлежащий отправке на карантин. Об отлове невских маскарадных слышали?
– Слышал.
Повисло неловкое молчание. Видимо, человек из госпиталя ждал, когда Богдан скажет что-то ещё по поводу кота, но его неразговорчивость поставила незваного гостя в тупик.
– Так что насчёт кота? – постарался продолжить диалог незнакомец.
Юра тихо смеялся, пряча нос под одеялом, уж он-то знал, какой Богдан неразговорчивый, особенно по утрам.
– А что насчёт кота?
– Юноша! Что вы мне голову морочите? Я вас спрашиваю – где ваш кот?
– У меня нет кота. Это Юрин, – спокойно ответил Богдан, и Юра был готов поклясться, что в этот момент у его друга невероятное серьёзное лицо и нет ни малейшего намерения подшутить над незнакомцем.
– Неважно, чей он. Важно то, что он может представлять опасность. Я должен его забрать! Где он?
– Вместе с Юрой, наверно. Он утром собрал сумку, взял кота и ушёл куда-то.
– И кота в квартире нет? – вкрадчиво уточнил незнакомец.
– Нет.
– Разрешите зайти и убедиться?
– Нет. С ордером приходите и проверяйте. Частная собственность, – пояснил Богдан после короткой паузы.
– Хорошо. Куда ваш сосед ушёл, вы знаете?
– Не знаю. Может, к родственникам в Ижевск поехал.
– В Ижевск, значит. Ладно, спасибо за информацию. Если вдруг Юрий и его кот объявятся, позвоните. Вот контакты нашего госпиталя.
Войдя на кухню, которая по ночам служила Юре спальней с удобным диваном, Богдан первым делом порвал и выбросил визитку в ведро. Юра, до этого прятавшийся под одеялом сам и прятавший там же кота, выглянул из своего временного убежища, а после откинул одеяло и потянулся всем телом. Пригревшийся было Март недовольно взмякнул и спрыгнул на пол, тут же отправившись в ванну.
– А почему Ижевск? У меня ж родители в Подольске, – поинтересовался Юра, не размениваясь на слова благодарности за то, что его и кота не сдали.
– Я и не говорил про родителей, – ухмыльнулся Богдан и включил электрический чайник. – Я сказал, что у тебя там родственники. Ты вроде говорил, что тётка в Ижевске, нет?
– Ну да, тётка, – согласился Юра и, услышав из ванны требовательный мяв, отправился поить кота и умываться.
Юра был парнем не глупым и уже давно понял, что рано или поздно подобный визит человека из ветеринарного госпиталя должен случиться. Понимать-то понимал, но, как водится, верить в это совершенно не хотелось, и он продолжал надеяться на русский авось и «ой, да это только у других что-то случается». Ещё он понимал, что раз его Март попал в список тех, кого нужно отправить на карантин, то повторный неприятный визит с целью забрать кота – всего лишь вопрос времени. В конце концов, вдруг они действительно раздобудут ордер на обыск или ещё чего-нибудь? Как тогда? В шкафу прятаться или на соседнем балконе в обнимку с котом и всеми его кормушками-лоточками? Летом этот вариант ещё выглядел бы не так абсурдно, но, когда за окном промозглый октябрь, рисковать здоровьем не хотелось.
– Что делать будешь? – за завтраком спросил Богдан.
– Ещё б я знал, ага, – переставляя дату на всех отложенных записях в котоблоге, отозвался Юра.
– Может, и правда к родителям? В Подольске поспокойнее, чем здесь.
– Найди мне дурака, который согласится подвезти меня и кота «ужасно-опасной-породы».
– А электрички? Уехать с промежуточной станции, где нет досмотра? С садов там каких-нибудь ближайших.
– Да ну, брось, – вяло отмахнулся Юра и оставил в покое свой телефон. – Нужен я родителям с котом под мышкой, как же. Меня с ним даже на порог не пустят, чтоб у мамы аллергия не обострилась. Не хочу рисковать, – Юра ненадолго задумался и всё же озвучил своё решение. – Не, уезжать куда-то – вообще не вариант. Съеду временно. Ща позавтракаю и соберу вещи.
– И куда поедешь? К друзьям? – без задней мысли спросил Богдан.
– Ты прикалываешься, что ли? – Юра посмотрел на него так, будто очень сомневался в умственных способностях друга. – Какие у меня друзья? Или ты думаешь, что за ночь я стал мастером коммуникаций и вдруг резко людей полюбил? Ты удивишься, но нет. Семью люблю, себя люблю, кота люблю, и ты вот ещё адекватный, остальные пусть шлёпают лесом, – припечатал Юра.
– Ладно, ладно. Не подумал, – Богдан помахал на Юру рукой, успокаивая, пока тот не разгорячился. – Ну так, а ночевать ты тогда где будешь?
– Чёрт знает, – Юра пожал плечами так, будто это была настолько мелкая проблема, о которой и задумываться не стоило. – Надо посмотреть, может, есть какие-то варианты. В конце концов, в Питере так много парков, а лавочек в них ещё больше. Хоть одна да будет свободна! – с энтузиазмом идиота воскликнул Юра. – Только одеться потеплее, и всё!
– И умереть от воспаления лёгких? – Богдан посмотрел на него как на глупого младшего брата.
– Да ну, нет, конечно! Чего ты, юмора моего не оценил?
– Не оценил, – сухо ответил Богдан. – Ты уверен, что вам стоит уходить из дома?
– Угу. Если не уйдём сейчас, они ж достанут и меня, и кота, и тебя своими визитами. Марта я им совершенно точно ни за что не отдам, так что лучше нам временно свалить, чтоб ещё и тебя не терроризировали, – Юра взял кота под передние лапы и поднял на уровень своих глаз. – Ну что, шерсти комок, придётся нам искать дешёвые ночлежки, пока вся эта хрень не утихнет.
Март посмотрел на хозяина голубыми глазами и согласно чихнул.
Глава 1 книги Март. Страшная сказка
Юра пошёл через автоматические двери и попал в просторное фойе с высокими потолками и полом, сверкающим идеальной чистотой. Пройдя мимо ресепшена и показав девушке-адиминистратору электронный ключ, он дошёл до лифта и нажал кнопку вызова. Это был уже не первый отель, где за последнюю неделю останавливался Юра. Несколько предыдущих были на порядок проще и дешевле: с высокой тумбой, выполнявшей роль стойки регистрации; с длинными ключами-«бабочками» – на давно уже не белом бумажном прямоугольнике, вставленном в пластмассовый брелок, написанный ручкой номер комнаты; с покрашенными белой краской тяжёлыми дверьми; с постельным бельём, далёким от идеальной белизны, чаще украшенным рисунком каких-нибудь вычурный лилий; со спёртым воздухом, дышать которым было трудно, и хотелось открыть все окна и двери. Но, что было немаловажным преимуществом, с возможностью заселиться по ксерокопии паспорта, состроив грустное лицо и почти слёзно заверяя, что паспорт украли.
У этого отеля было целых три звезды и уйма плюсов в сравнении с более дешёвыми вариантами: кей-карды, открывающие дверь и включающие электричество во всём номере; вкусные завтраки, с которых можно утащить что-нибудь в номер «на потом», например пару йогуртов или фруктов, а если получится, то и маленькую тарелочку с мясной нарезкой; белоснежные, мягкие подушки и лёгкое одеяло на полутораспальной кровати. Но самым главным плюсом, по мнению Юры, было наличие кондиционера, отчего воздух в номере был не спёртым и пыльным, а, можно сказать, свежим и приятным, с лёгким шлейфом каких-то фирменных отдушек, которыми пахнет всё в отелях категории три звезды и выше. Ему здесь нравилось, хоть и для того, чтобы здесь остановиться, пришлось потратить почти все накопленные деньги. Но главнее – то, что здесь нравилось Марту, любимому Юриному коту породы невский маскарадный. Именно из-за его мохнатого величества и неожиданно развившейся у кота аллергии Юре пришлось поменять уже четыре отеля. Раньше он даже и не предполагал, что у котов вообще бывают аллергии, а уж тем более что его Март, эта наглая мохнатая морда, подвержен этому недугу. И если систематически появлявшуюся у кота после переезда рвоту Юра ещё мог свалить на некачественную еду, то объяснения постоянному расчёсыванию кожи головы и шеи у Марта он не находил. Кот будто блох на ближайшей помойке нахватался и постоянно чесался задними лапами. Дошло до того, что расчёсы начали кровоточить, а шерсть выпадала активнее, чем в период линьки, когда кот терял половину меха и едва не превращался в короткошёрстного. Именно тогда Юра понял, что у Марта не просто несварение желудка, а что-то посерьёзнее. Перечитав множество статей в интернете и сопоставив все факты, он пришёл к неутешительному выводу: у кота может быть аллергия на внешнюю среду. По-хорошему им стоило обратиться в ближайшую ветеринарную клинику, но Юра не мог рисковать и не пошёл бы туда даже под страхом собственной смерти. Приходилось обходиться собственными наблюдениями и всезнающим интернетом, к тому же в пользу поставленного диагноза говорило и то, что Март был абсолютно здоров до переезда из комфортабельной, хоть и съёмной квартиры в номер маленького и недорогого отеля. Вот там и начались страдания бедного животного. Потом был ещё отель и ещё один. В каждом из них Юра не задерживался дольше чем на сутки – здоровье кота было для него слишком важно. И вот наконец в четвёртом отеле им повезло. Март сразу облюбовал большое уютное кресло у окна и спал в нём большую часть дня. Мясные нарезки, подаваемые на завтрак в ресторане отеля и украдкой принесённые в номер Юрой, Март тоже оценил. В целом сейчас он выглядел почти таким же спокойным и счастливым, как до того момента, когда ему и Юре пришлось срочно сбегать со съёмной квартиры.
*** О том, что в Питере происходит нечто странное, Юра узнал, как всегда, из социальных сетей. В уютной кухне евродвушки, которую он снимал вместе с одногруппником Богданом, телевизор стоял первые полтора месяца. Позже его место занял новенький диван, а сам он вместе с громоздкой тумбой был увезён хозяйкой квартиры на дачу или в ближайшую скупку запчастей, неважно. Важно то, что в квартире появилось дополнительное спальное место, а телевизор парни толком и не смотрели. Поэтому всё, что творилось в мире, либо проходило совсем мимо Юры, либо изредка всплывало в новостной ленте социальных сетей. Но даже тогда он не обращал на происходящее должного внимания. Ну авария, ну ограбление, и что с того? Это всё его не касалось, а вот когда в новостях начало мелькать слово «кот», Юра заинтересовался.
Всю жизнь, сколько себя помнил, Юра любил всех представителей кошачьих. В отличие от людей, с кошками у него отношения складывались легко и просто. Он мог часами молчать и игнорировать окружающих, всем своим видом показывая, как ему неприятно находиться в обществе шумных и доставучих сверстников, но стоило рядом появиться коту – и Юра менялся до неузнаваемости, улыбаясь и стараясь позаботиться о животном. Домашние породистые коты, беспородные дворняжки или дикие хищники – ему было неважно, и он с одинаковым восторгом смотрел на них, а если получалось, то кормил и гладил. Но к несчастью завести в родительском доме хотя бы одного ему не разрешали: у мамы была аллергия на кошачью шерсть. Тем сильнее маленькому Юре хотелось принести домой котёнка и ухаживать за ним, прятать под кроватью или в шкафу, если потребуется, и ни за что не пускать маму убираться в его комнату, чтобы аллергия не разыгралась. С возрастом его любовь к кошкам не иссякла, но абсурдных планов о возможности прятать взрослого кота в шкафу заметно поубавилось. Он предпочитал заботиться о бездомных котах во дворе и отказался от мысли принести одного из них к себе домой и либо заставить маму мучиться и пить таблетки от аллергии, либо остаться без родительского обеспечения. Пока у него не было ни работы, ни нормального образования, рисковать не стоило. И только когда Юра переехал в Санкт-Петербург на учёбу и стал снимать жильё вместе с другом, он наконец смог завести кота. Пушистого жильца решили назвать Мартин, сокращённо Март – как напоминание о том, что котёнок появился у Юры в первый весенний месяц, сразу после дня рождения. Родители этого поступка не одобрили, ведь рано или поздно сын должен был вернуться, и тогда он привез бы с собой шерстяной комок проблем. Юра пытался переубедить их всеми правдами и неправдами, а потом и вовсе сказал, что после окончания учёбы найдёт работу в Питере и останется там жить, а к родителям будет приезжать в гости на праздники и без кота. Такое решение устраивало родителей: как бы они ни любили Юру, он не мог вечно жить за их счёт, а в большом городе найти работу ему было бы легче.
За полтора года жизни с Мартом у Юры выработался свой утренний ритуал: проснуться от того, что щёку лижет шершавый язык; умыться, включив воду в ванной тонкой прохладной струёй, под которую Март суёт морду и пьёт; на кухне, пока кипит чайник, покормить кота сбалансированным кормом; во время завтрака одной рукой перебирать пушистый мех, а второй – хвататься то за кружку, то за телефон, лениво пролистывая ленту соцсети и болтая с Богданом.
Разумеется, когда в новостных сводках всё чаще стало мелькать упоминание котов, Юра просто не смог проигнорировать это. Он читал каждый пост, но они был похожи друг на друга, как выпущенные с конвейера: стая бродячих котов, реже какой-нибудь один кот, нападали на мелких собак, выгуливаемых в парках, ввязывались в драки с ними, но ничего более серьёзного не случалось: хозяева собачонок успевали оттащить своих любимцев и покинуть парк. Ещё через несколько дней появились новости о том, что бездомный кот напал на женщину и оцарапал ей ногу. Она обратилась в больницу, боясь, что животное могло заразить её бешенством, но состояние её здоровья ничуть не изменилось после нападения, и даже анализы, на которых она сама настояла, не подтвердили диагноз. Успокоившуюся женщину выписали из больницы, и это происшествие перестало вызывать интерес. На какое-то время в новостях перестали мелькать коты. Но только для того, чтобы через несколько дней снова заполнить собой все новостные ресурсы Санкт-Петербурга.
Новая волна началась с поражающего своей жестокостью и нереальностью случая, когда обычный домашний кот, уже много лет живший в семье и никогда не выказывавший и малой толики агрессии, вдруг накинулся на двухмесячного ребёнка хозяев и загрыз его до полусмерти. Родители ничего не успели сделать: нападение было неожиданным и стремительным. Парализованная шоком мать стояла и смотрела, как страдает её ребёнок, в то время как отец, найдя в себе силы, вызвал скорую помощь и ветеринарную службу. Родители ребёнка не находили себе места и не знали, что делать с котом, который до этого дня был ласковым и не выпускал когтей, даже играя с искусственной мышью. Когда через пару часов врач констатировал смерть ребёнка, неожиданно взбесившегося кота было решено усыпить.
Как писали и говорили потом во всех новостях, это был не первый случай обращения к ветеринарам с подобной просьбой и заверениями, что у любимца всей семьи вдруг началось бешенство. Тогда же и придали огласке то, что все обратившиеся, как ни странно, были хозяевами котов одной породы – невских маскарадных, но после посмертного исследования мозга усыплённых животных ни у одного из них не обнаружили телец Бабеша – Негри, свидетельствующих о наличии бешенства. Консультации с врачами из других регионов помогли немногим: ни в одном городе не было замечено такого поведения ни у котов этой породы, ни у других котов. Ветеринары встали в тупик. Они ещё не сталкивались ни с чем подобным. Неваки, как называли котов врачи, были молодой породой кошек, изначально разводимой только в Санкт-Петербурге, и сейчас они, похоже, считали этот город своей собственностью, а всех жителей – врагами на личной территории, от которых необходимо избавиться. После нескольких совещаний ветеринарами Санкт-Петербурга было принято решение об отлове и помещении в карантин, а если потребуется – и ликвидации котов этой породы. Хозяевам же, держащим у себя таких котов, настоятельно рекомендовали принести их в ближайшую ветеринарную клинику для дальнейшего контроля.
Юра, как истинный кошатник, был возмущён до глубины души тем, что происходит. Он не собирался отдавать Мартина никаким врачам, как предписывало постановление. Его кот вёл себя так же, как и всегда. Спал поперёк дивана, усеивал светлой шерстью всё, что было в зоне досягаемости, тыкался носом в ладонь по утрам, когда ему, Мартину, хотелось есть, лизал щеку, когда Юра игнорировал будильник, лениво позволял фотографировать себя для собственного котоблога. Всё было как обычно. А потом Март начал чудить. Он и раньше выпендривался, но сейчас его поведение не было похоже на простую кошачью вредность. Кот часто нервничал, бил хвостом по дивану, шипел на Юру по поводу и без, не давая себя погладить, мясо из миски сметал в мгновение ока, а на сухой корм не смотрел, даже если был очень голоден. Так продолжалось несколько дней.
Закончилось всё так же резко, как и началось. Просто в один из вечеров, когда Юра вернулся с учёбы раньше Богдана, Март встретил его, обтёршись меховым боком о чёрные джинсы хозяина, и уселся посередине коридора, наблюдая, как Юра снимает обувь. Это хоть немного, но успокаивало: коты, «вернувшиеся к своей звериной натуре», как называли их в СМИ, не возвращались назад в образ милых домашних питомцев. Если они начинали вести себя мало-мальски агрессивно, то со временем это безумие усиливалось в геометрической прогрессии. Ни один кот не стал снова ласковым питомцем, готовым есть с рук хозяев и мурлыкать у них под боком. С Мартом всё было в порядке. Юра сфотографировал кота и хотел поделиться радостной новостью в блоге о том, что, в отличие от всяких там помойных кошаков, его Март безопасен и вполне нормален, но вовремя одумался. Сейчас выкладывать такие фотографии было слишком опасно.
Свой котоблог Юра вёл ответственно и регулярно. Большую его часть занимали фотографии и видео с Мартом, но иногда Юра выкладывал разные полезные статьи по уходу за породистыми и обычными кошками, писал свои размышления о кошачьих проблемах. Со временем людей, следящих за блогом, прибавилось, и обновления нужно было делать несколько раз в день. Тут Юру очень выручила возможность публиковать отложенные записи, он просто делал пост в своё свободное время и настраивал дату, когда этот пост появится в блоге. О том, что выкладывать новые фотографии не стоит, Юра подумал, а вот отменить ближайшие отложенные записи – забыл в суматохе событий и вспомнил о них только через несколько дней, когда утром вместо будильника услышал противный своей писклявостью дверной звонок, а после и какой-то незнакомый голос:
– Утро доброе. Я из ветеринарного госпиталя, вот удостоверение. Вы – гражданин Павлов?
– Нет, – не сразу ответил Богдан. – Это сосед мой. Юра.
– Он сейчас дома? Не могли бы вы его позвать?
– Его нет, – голос Богдана ничуть не дрогнул.
Юра, на всякий случай накрыв Марта одеялом и шикнув на него, чтобы тот не вздумал мяукнуть, вжался в угол дивана и прислушался.
– Мгм, понятно. Дело вот в чём: к нам поступила заявка, что в этой квартире содержится кот, подлежащий отправке на карантин. Об отлове невских маскарадных слышали?
– Слышал.
Повисло неловкое молчание. Видимо, человек из госпиталя ждал, когда Богдан скажет что-то ещё по поводу кота, но его неразговорчивость поставила незваного гостя в тупик.
– Так что насчёт кота? – постарался продолжить диалог незнакомец.
Юра тихо смеялся, пряча нос под одеялом, уж он-то знал, какой Богдан неразговорчивый, особенно по утрам.
– А что насчёт кота?
– Юноша! Что вы мне голову морочите? Я вас спрашиваю – где ваш кот?
– У меня нет кота. Это Юрин, – спокойно ответил Богдан, и Юра был готов поклясться, что в этот момент у его друга невероятное серьёзное лицо и нет ни малейшего намерения подшутить над незнакомцем.
– Неважно, чей он. Важно то, что он может представлять опасность. Я должен его забрать! Где он?
– Вместе с Юрой, наверно. Он утром собрал сумку, взял кота и ушёл куда-то.
– И кота в квартире нет? – вкрадчиво уточнил незнакомец.
– Нет.
– Разрешите зайти и убедиться?
– Нет. С ордером приходите и проверяйте. Частная собственность, – пояснил Богдан после короткой паузы.
– Хорошо. Куда ваш сосед ушёл, вы знаете?
– Не знаю. Может, к родственникам в Ижевск поехал.
– В Ижевск, значит. Ладно, спасибо за информацию. Если вдруг Юрий и его кот объявятся, позвоните. Вот контакты нашего госпиталя.
Войдя на кухню, которая по ночам служила Юре спальней с удобным диваном, Богдан первым делом порвал и выбросил визитку в ведро. Юра, до этого прятавшийся под одеялом сам и прятавший там же кота, выглянул из своего временного убежища, а после откинул одеяло и потянулся всем телом. Пригревшийся было Март недовольно взмякнул и спрыгнул на пол, тут же отправившись в ванну.
– А почему Ижевск? У меня ж родители в Подольске, – поинтересовался Юра, не размениваясь на слова благодарности за то, что его и кота не сдали.
– Я и не говорил про родителей, – ухмыльнулся Богдан и включил электрический чайник. – Я сказал, что у тебя там родственники. Ты вроде говорил, что тётка в Ижевске, нет?
– Ну да, тётка, – согласился Юра и, услышав из ванны требовательный мяв, отправился поить кота и умываться.
Юра был парнем не глупым и уже давно понял, что рано или поздно подобный визит человека из ветеринарного госпиталя должен случиться. Понимать-то понимал, но, как водится, верить в это совершенно не хотелось, и он продолжал надеяться на русский авось и «ой, да это только у других что-то случается». Ещё он понимал, что раз его Март попал в список тех, кого нужно отправить на карантин, то повторный неприятный визит с целью забрать кота – всего лишь вопрос времени. В конце концов, вдруг они действительно раздобудут ордер на обыск или ещё чего-нибудь? Как тогда? В шкафу прятаться или на соседнем балконе в обнимку с котом и всеми его кормушками-лоточками? Летом этот вариант ещё выглядел бы не так абсурдно, но, когда за окном промозглый октябрь, рисковать здоровьем не хотелось.
– Что делать будешь? – за завтраком спросил Богдан.
– Ещё б я знал, ага, – переставляя дату на всех отложенных записях в котоблоге, отозвался Юра.
– Может, и правда к родителям? В Подольске поспокойнее, чем здесь.
– Найди мне дурака, который согласится подвезти меня и кота «ужасно-опасной-породы».
– А электрички? Уехать с промежуточной станции, где нет досмотра? С садов там каких-нибудь ближайших.
– Да ну, брось, – вяло отмахнулся Юра и оставил в покое свой телефон. – Нужен я родителям с котом под мышкой, как же. Меня с ним даже на порог не пустят, чтоб у мамы аллергия не обострилась. Не хочу рисковать, – Юра ненадолго задумался и всё же озвучил своё решение. – Не, уезжать куда-то – вообще не вариант. Съеду временно. Ща позавтракаю и соберу вещи.
– И куда поедешь? К друзьям? – без задней мысли спросил Богдан.
– Ты прикалываешься, что ли? – Юра посмотрел на него так, будто очень сомневался в умственных способностях друга. – Какие у меня друзья? Или ты думаешь, что за ночь я стал мастером коммуникаций и вдруг резко людей полюбил? Ты удивишься, но нет. Семью люблю, себя люблю, кота люблю, и ты вот ещё адекватный, остальные пусть шлёпают лесом, – припечатал Юра.
– Ладно, ладно. Не подумал, – Богдан помахал на Юру рукой, успокаивая, пока тот не разгорячился. – Ну так, а ночевать ты тогда где будешь?
– Чёрт знает, – Юра пожал плечами так, будто это была настолько мелкая проблема, о которой и задумываться не стоило. – Надо посмотреть, может, есть какие-то варианты. В конце концов, в Питере так много парков, а лавочек в них ещё больше. Хоть одна да будет свободна! – с энтузиазмом идиота воскликнул Юра. – Только одеться потеплее, и всё!
– И умереть от воспаления лёгких? – Богдан посмотрел на него как на глупого младшего брата.
– Да ну, нет, конечно! Чего ты, юмора моего не оценил?
– Не оценил, – сухо ответил Богдан. – Ты уверен, что вам стоит уходить из дома?
– Угу. Если не уйдём сейчас, они ж достанут и меня, и кота, и тебя своими визитами. Марта я им совершенно точно ни за что не отдам, так что лучше нам временно свалить, чтоб ещё и тебя не терроризировали, – Юра взял кота под передние лапы и поднял на уровень своих глаз. – Ну что, шерсти комок, придётся нам искать дешёвые ночлежки, пока вся эта хрень не утихнет.
Март посмотрел на хозяина голубыми глазами и согласно чихнул.