Читателям > Каталог книг издательства "Москва" > Жизнь добропорядочного человека > Глава 1
Поезд подходил к Москве. Виды, проплывающие за окном, свидетельствовали о приближении к большому городу. Бесконечные поля и леса сменились огородами и садами. Деревенские избы уступили место пригородной застройке. В основном это были временные неказистые строения, где садоводы и огородники отдыхали и находили убежище в непогоду. Эти строения не свидетельствовали о благополучии их владельцев и не радовали глаз.
Затем показались дачи зажиточных горожан – ухоженные территории с аккуратными деревянными домами, украшенными резными балконами и открытыми верандами. Здесь все было предназначено для отдыха и удовольствия. По дорожкам степенно прогуливались дамы, рядом бегали и шалили дети, во всем этом мире царили благополучие и спокойствие. Поезд все ближе подходил к городу. Впереди, за дачами, открылся вид на монастырь, его безнадежно пытались скрыть невысокие дома городской окраины. В закатных лучах солнца ярко выделялись белоснежные стены и золотые купола церквей. Они создавали новое настроение, которое развеивало ставшее привычным за долгую дорогу состояние тихой дремы, рожденное однообразным чередованием полей и лесов. Открывающийся вид на монастырь привлек внимание пассажиров поезда, послышались голоса:
– Посмотрите! Как красиво!
Монастырь с высокими белоснежными стенами был удачно вписан в местный ландшафт. Его украшал такой же белоснежный собор с куполом гармоничной округлой формы и уходящим в небо конусом колокольни. Стены колокольни была прорезаны многочисленными окнами, уменьшающимися при подъеме к вершине, это создавало впечатление бесконечности пространства между стоящими на земле постройками и парящим над колокольней золотым крестом.
Николай Беляков, как и другие пассажиры, смотрел в окно вагона, наблюдая проплывающие пейзажи в ожидании завершения своего путешествия. Три года назад, в июле 1891 года, он, тогда шестнадцатилетний юноша, так же подъезжал к Москве и так же стоял у окна, рядом были родители, и отец рассказывал ему о Москве. Тогда Николай впервые увидел этот монастырь, ему запомнилась его строгая красота, и, глядя на него сейчас, он подумал: «Хорошо бы его написать».
Николай с детства увлекался рисованием и мечтал посвятить свое будущее живописи, несмотря на настойчивое желание отца приспособить его к своему довольно успешному и прибыльному делу.
Отец Николая, Василий Владимирович, был родом из Костромы и по старинке относил себя к третьему, купеческому сословию. Он гордился своим происхождением и часто вспоминал семейное предание о посещении Костромы императрицей Екатериной Великой. Тогда при проезде по улицам города она обратила внимание на стоящих в толпе семерых братьев, один из которых был прадедом Василия Владимировича. Указав на них, императрица спросила:
– Это что за красавцы такие белоголовые?
– Мы – братья Гудковы, – ответили молодые люди.
– Какие же вы Гудковы? Вы – Беляковы, – рассмеялась императрица.
С той поры братья сменили прозвище и стали величать себя Беляковыми.
Дело Василия Владимировича действительно было успешным и прибыльным и имело развитие уже в четвертом поколении. Тот самый прадед, получивший прозвище от самой Екатерины, был сметливым и энергичным человеком. Он умело использовал внимание императрицы. Называя себя ее крестником, он склонил к сотрудничеству нескольких московских купцов, наладивших поставки товаров в первопрестольную из Азии и с юга России. Поставщики, доставляющие товар по Волге, перегружали его на гужевой транспорт, часть товара оставляли на берегу, там его и забирал прадед Василия Владимировича Григорий. Над дверьми своей лавки, доставшейся от отца, он поместил надпись: «ЛУЧШИЕ КОЛОНИАЛЬНЫЕ ТОВАРЫ. Лавка Григория Белякова, названного так Государыней Императрицей».
Этот, как теперь говорят, маркетинговый ход имел успех. Наивность и любопытство жителей провинциальной Костромы сыграли свою роль, в лавку потянулись люди. Было интересно поговорить с человеком, удостоившимся внимания императрицы, попробовать невиданные раньше восточные сладости, попить с хозяином лавки чаю, привезенного из далекого Китая. Посетители слушали рассказы Григория о далеких удивительных странах, верили и покупали. Прошли годы, дело Григория Белякова продолжили его сын, внук и правнук – Василий Владимирович. Подошло время и Василию Владимировичу подумать о преемнике. У него были две дочери и сын Николай, младший. Рождению сына Василий Владимирович был несказанно рад, он хотел воспитать сына знающим, деятельным и предприимчивым человеком. С юного возраста Николая приучали к тому, что лавка – это главная в жизни его гордость и забота, учили распознавать качество товара, знать его полезные свойства и особенности. Нужно было научиться привлекать внимание покупателей и партнеров манерами и разговором. Поэтому, кроме уроков в начальном городском училище и классической гимназии, у Николая было много других, специальных занятий, а также практика в лавке отца.
Николай видел стремление отца научить его тому, что сам умеет и любит, и воспринимал это как неизбежность. Он познавал науку торговли и практической жизни, как этого требовал отец, но в нем жила и с каждым годом все ярче и настойчивее проявлялась тяга к красоте, искусству, прежде всего к рисованию и живописи.
Сначала это воспринималось родителями как детская забава, было любопытно, что мальчик создает рисунки, которые не под силу выполнить и взрослым. Потом, постепенно это детское увлечение начало беспокоить отца, когда он обнаруживал, что Николай вместо полезных занятий разглядывает или копирует репродукции картин известных художников, купленные на свои детские сбережения. Взрослея, Николай становился мечтательным и задумчивым и все меньше проявлял интерес к семейному делу.
После окончания гимназии он, по решению отца, включился в работу семейной компании «Торговый дом Василия Белякова», помогал отцу работать с поставщиками, вел дела аккуратно, проводил деловые операции своевременно. Василий Владимирович следил за работой сына, в его лице он нашел помощника, при этом, однако, вздыхал, когда видел, что Николай все свободное время посвящает своему главному увлечению, рисованию.
Так прошел год. Николай все меньше интересовался торговлей, стал откровенно скучать, и это сильно беспокоило отца. Василий Владимирович часто раздумывал, как пробудить у сына интерес к семейному делу, понимая, что нельзя препятствовать его увлечению. Как-то он вспомнил, что несколько лет назад они всей семьей ездили в Москву и там навестили его старинного приятеля и партнера Сергея Владимировича Перова, который имел в Москве дело и вел торговлю. Николаю тогда очень понравилась Москва, он оживился, восхитился масштабом города, красотой улиц, бульваров и церквей. Его удивлял контраст между шумными, оживленными торговыми улицами и спокойной тишиной утопающих в зелени переулков, но более всего его восхитило собрание картин в доме Сергея Владимировича. Василий Владимирович подумал, что смена обстановки и жизненного ритма пойдет на пользу сыну, большой город, новый круг знакомств и новых партнеров, другой масштаб дела и ответственность перед близким знакомым его семьи сделают Николая более активным и заинтересованным в работе. Василий Владимирович написал своему партнеру и приятелю письмо с объяснением своей заботы и просьбой принять сына и поручить ему ответственный, но под присмотром, участок работы. Сергей Владимирович не замедлил ответить, он написал, что будет рад принять Николая, тем более что расширяет дело в Москве, и ему не помешает уже имеющий некоторый опыт человек. Так наметился поворот в судьбе Николая, он отправится в Москву, чтобы получить новые практические навыки.
Глава 1 книги Жизнь добропорядочного человека
Поезд подходил к Москве. Виды, проплывающие за окном, свидетельствовали о приближении к большому городу. Бесконечные поля и леса сменились огородами и садами. Деревенские избы уступили место пригородной застройке. В основном это были временные неказистые строения, где садоводы и огородники отдыхали и находили убежище в непогоду. Эти строения не свидетельствовали о благополучии их владельцев и не радовали глаз.
Затем показались дачи зажиточных горожан – ухоженные территории с аккуратными деревянными домами, украшенными резными балконами и открытыми верандами. Здесь все было предназначено для отдыха и удовольствия. По дорожкам степенно прогуливались дамы, рядом бегали и шалили дети, во всем этом мире царили благополучие и спокойствие. Поезд все ближе подходил к городу. Впереди, за дачами, открылся вид на монастырь, его безнадежно пытались скрыть невысокие дома городской окраины. В закатных лучах солнца ярко выделялись белоснежные стены и золотые купола церквей. Они создавали новое настроение, которое развеивало ставшее привычным за долгую дорогу состояние тихой дремы, рожденное однообразным чередованием полей и лесов. Открывающийся вид на монастырь привлек внимание пассажиров поезда, послышались голоса:
– Посмотрите! Как красиво!
Монастырь с высокими белоснежными стенами был удачно вписан в местный ландшафт. Его украшал такой же белоснежный собор с куполом гармоничной округлой формы и уходящим в небо конусом колокольни. Стены колокольни была прорезаны многочисленными окнами, уменьшающимися при подъеме к вершине, это создавало впечатление бесконечности пространства между стоящими на земле постройками и парящим над колокольней золотым крестом.
Николай Беляков, как и другие пассажиры, смотрел в окно вагона, наблюдая проплывающие пейзажи в ожидании завершения своего путешествия. Три года назад, в июле 1891 года, он, тогда шестнадцатилетний юноша, так же подъезжал к Москве и так же стоял у окна, рядом были родители, и отец рассказывал ему о Москве. Тогда Николай впервые увидел этот монастырь, ему запомнилась его строгая красота, и, глядя на него сейчас, он подумал: «Хорошо бы его написать».
Николай с детства увлекался рисованием и мечтал посвятить свое будущее живописи, несмотря на настойчивое желание отца приспособить его к своему довольно успешному и прибыльному делу.
Отец Николая, Василий Владимирович, был родом из Костромы и по старинке относил себя к третьему, купеческому сословию. Он гордился своим происхождением и часто вспоминал семейное предание о посещении Костромы императрицей Екатериной Великой. Тогда при проезде по улицам города она обратила внимание на стоящих в толпе семерых братьев, один из которых был прадедом Василия Владимировича. Указав на них, императрица спросила:
– Это что за красавцы такие белоголовые?
– Мы – братья Гудковы, – ответили молодые люди.
– Какие же вы Гудковы? Вы – Беляковы, – рассмеялась императрица.
С той поры братья сменили прозвище и стали величать себя Беляковыми.
Дело Василия Владимировича действительно было успешным и прибыльным и имело развитие уже в четвертом поколении. Тот самый прадед, получивший прозвище от самой Екатерины, был сметливым и энергичным человеком. Он умело использовал внимание императрицы. Называя себя ее крестником, он склонил к сотрудничеству нескольких московских купцов, наладивших поставки товаров в первопрестольную из Азии и с юга России. Поставщики, доставляющие товар по Волге, перегружали его на гужевой транспорт, часть товара оставляли на берегу, там его и забирал прадед Василия Владимировича Григорий. Над дверьми своей лавки, доставшейся от отца, он поместил надпись: «ЛУЧШИЕ КОЛОНИАЛЬНЫЕ ТОВАРЫ. Лавка Григория Белякова, названного так Государыней Императрицей».
Этот, как теперь говорят, маркетинговый ход имел успех. Наивность и любопытство жителей провинциальной Костромы сыграли свою роль, в лавку потянулись люди. Было интересно поговорить с человеком, удостоившимся внимания императрицы, попробовать невиданные раньше восточные сладости, попить с хозяином лавки чаю, привезенного из далекого Китая. Посетители слушали рассказы Григория о далеких удивительных странах, верили и покупали. Прошли годы, дело Григория Белякова продолжили его сын, внук и правнук – Василий Владимирович. Подошло время и Василию Владимировичу подумать о преемнике. У него были две дочери и сын Николай, младший. Рождению сына Василий Владимирович был несказанно рад, он хотел воспитать сына знающим, деятельным и предприимчивым человеком. С юного возраста Николая приучали к тому, что лавка – это главная в жизни его гордость и забота, учили распознавать качество товара, знать его полезные свойства и особенности. Нужно было научиться привлекать внимание покупателей и партнеров манерами и разговором. Поэтому, кроме уроков в начальном городском училище и классической гимназии, у Николая было много других, специальных занятий, а также практика в лавке отца.
Николай видел стремление отца научить его тому, что сам умеет и любит, и воспринимал это как неизбежность. Он познавал науку торговли и практической жизни, как этого требовал отец, но в нем жила и с каждым годом все ярче и настойчивее проявлялась тяга к красоте, искусству, прежде всего к рисованию и живописи.
Сначала это воспринималось родителями как детская забава, было любопытно, что мальчик создает рисунки, которые не под силу выполнить и взрослым. Потом, постепенно это детское увлечение начало беспокоить отца, когда он обнаруживал, что Николай вместо полезных занятий разглядывает или копирует репродукции картин известных художников, купленные на свои детские сбережения. Взрослея, Николай становился мечтательным и задумчивым и все меньше проявлял интерес к семейному делу.
После окончания гимназии он, по решению отца, включился в работу семейной компании «Торговый дом Василия Белякова», помогал отцу работать с поставщиками, вел дела аккуратно, проводил деловые операции своевременно. Василий Владимирович следил за работой сына, в его лице он нашел помощника, при этом, однако, вздыхал, когда видел, что Николай все свободное время посвящает своему главному увлечению, рисованию.
Так прошел год. Николай все меньше интересовался торговлей, стал откровенно скучать, и это сильно беспокоило отца. Василий Владимирович часто раздумывал, как пробудить у сына интерес к семейному делу, понимая, что нельзя препятствовать его увлечению. Как-то он вспомнил, что несколько лет назад они всей семьей ездили в Москву и там навестили его старинного приятеля и партнера Сергея Владимировича Перова, который имел в Москве дело и вел торговлю. Николаю тогда очень понравилась Москва, он оживился, восхитился масштабом города, красотой улиц, бульваров и церквей. Его удивлял контраст между шумными, оживленными торговыми улицами и спокойной тишиной утопающих в зелени переулков, но более всего его восхитило собрание картин в доме Сергея Владимировича. Василий Владимирович подумал, что смена обстановки и жизненного ритма пойдет на пользу сыну, большой город, новый круг знакомств и новых партнеров, другой масштаб дела и ответственность перед близким знакомым его семьи сделают Николая более активным и заинтересованным в работе. Василий Владимирович написал своему партнеру и приятелю письмо с объяснением своей заботы и просьбой принять сына и поручить ему ответственный, но под присмотром, участок работы. Сергей Владимирович не замедлил ответить, он написал, что будет рад принять Николая, тем более что расширяет дело в Москве, и ему не помешает уже имеющий некоторый опыт человек. Так наметился поворот в судьбе Николая, он отправится в Москву, чтобы получить новые практические навыки.
