Статьи > Я писал книгу об одном, а получилась совсем другая книга
Чтобы понятно объяснить, как могла смениться на ходу тематика книги, надо заглянуть в моё далёкое прошлое.
Я по профессии приборостроитель. В этой области проработал почти 60 лет, сменив всего три места работы.
На первое рабочее место я пришёл в 1955 году. Там я занимался конструкторской работой. Потом перешёл на исследования и разработки, занимаясь также решением проблем серийного производства.
Моя первая книга вышла в 1984 году. Она, была, как бы, итогом моей научной, технической и практической деятельности в области приборостроения.
В 1975 году я сменил место работы и стал заниматься классификацией – как теорией, так и практической классификацией приборной техники. На основе построенной теории классификации приборов я разрабатывал и участвовал в издании многотомных каталогов приборной техники, выпускавшихся много лет.
Тогда же я начал думать о написании книги о проблемах классификации. Но, её намётки, как-то, не вырисовывались. И реального времени на это у меня не было. Всё поглощала работа над многотомными каталогами, их обновлением и их изданием. Но, материала на эту тему у меня накопилось немало, включая научные принципы построения классификаций.
В 2008 году я продолжил работу по разработке теории классификации и изданию каталогов продукции приборостроения, но, уже на третьем, последнем рабочем месте – в ООО ИННОТЕХНОИД.
Профессиональную деятельность я закончил в 2014 году и только в 2017 году у меня появилось реальное время, чтобы написать то, что было задумано ранее о проблемах классификации.
Первые наброски будущей книги появились весной 2017 года. Но по мере того, как я углублялся в тему, для меня открывалась неожиданная картина.
Дело в том, что теоретические вопросы классификации относятся к философии и логике. Но, до этого я к философии и логике прямого касательства не имел и, как говорится, "жил своим умом", научно-технического и производственного склада.
Когда же я обратился в интернет с вопросом, что такое "классификация", ограничиваясь рассмотрением только источников по философии, логике и некоторых официальных источников, то насчиталось 28 вариантов определений этого понятия. И это не предел. Я был тогда просто ошеломлён.
Такого я не мог себе представить даже в страшном сне. Как это могло быть, если в строгой, по определению, логике есть строгие правила определения понятий? А куда смотрит философия с её традиционно логичными трактатами, бытующими в веках? Наконец, можно ли представить себе, на минуточку, например, физику с 28 вариантами определения понятия "электрическое" или "магнитное" поля?
И пошло, поехало. С этого и началась моя персональная "перестройка". Пришлось вникать и разбираться в принципах философского знания, начиная с античных времён Платона и Аристотеля.
Оказалось, что философия – не наука, а "субъективное, индивидуальное мировоззрение". Поэтому философия имеет право на столько мнений, сколько есть философов. Она принципиально не пользуется научными методами. А логика занимается только выяснением законов правильного мышления и речи, отвлекаясь от истинности и справедливости их содержания, не отвечая ни за что сверх этого. И я ничуть не передёргиваю. Любой может всё это найти в интернете.
В итоге оказалось, что изложение разработанной мною теории и практики создания классификаций, основанных на научных представлениях, плохо ложатся на фундамент из философии и логики, не совсем научного характера.
По этой причине вся моя книга оказалась посвящённой созданию и разработке основных положений другой философии – неоаналитической философии. А классификация заняла скромное место одного из её разделов.
Имя неоаналитической философии созвучно с именем её предшественницы – аналитической философии, существующей с начала ХХ века. Важно, что в основе обеих философий лежат научные методы познания.
А в получившейся книге излагаются некоторые результаты неоаналитического анализа важных понятий, которые используются в философии и логике. Это – "знание", "животные", "прачеловек", "человек и его деятельность", "человечество и его деятельность", "классификация". Эти результаты и занимают весь её объём.
Что полезного я могу сообщить начинающим авторам? Мои рекомендации, наверное, будут иметь силу не для всех жанров и не для всех людей. Но, я всё же рискну заявить следующее, может быть, общеизвестное. Но, как говорят на востоке, "от повторения истина не тускнеет".
1. Нужно иметь "за душой" некий накопленный "жизненный багаж" знаний, умений, опыта, путешествий, приключений, заметок, статей, книг и т.д., и т.п. Чем богаче "багаж", тем легче и лучше пишется. Но желающие могут начать и без "багажа". Тому – тьма примеров из биографий многих писателей.
2. Многие пишущие люди испытывают немалые трудности в своей деятельности. Тексты часто появляются в родовых муках. А некоторые люди – "пишут, как дышат". Тому тоже много примеров из жизнеописаний писателей.
Могу сказать, что в молодости имел склонность их тоже испытывать, хотя я не был писателем. Просто моя профессиональная работа, в значительной мере, состояла в создании текстов. Тогда я часто задумывался, как избежать мучений, но придумать ничего не мог.
Но, однажды, вечером по телевизору передавали интервью с известной писательницей и журналисткой Мариэттой Шагинян и она сказала следующее о писательском труде.
1)Нельзя садится писать, если нет готовности и желания писать. Надо вы ждать, пока не появится такое настроение.
2)Нельзя писать слишком долго, до падения настроения. Надо прекращать писать на подъёме. Тогда на другой день будет настроение продолжать писать. Этот правильный и полезный совет я применял нередко. Но в наших несвободных условиях диктата "НАДО", трудно следовать хорошим советам.
3. На создание моей книги, изданной в начале 2018 года, ушёл почти год ежедневной работы по 6-8 часов. Но, понятно, что сроки создания книги зависят от очень многих факторов.
В частности, сроки зависят от количества черновиков текста, опробованных автором. Но, есть авторы, которые пишут сразу набело, прорабатывая текст, видимо в голове, мысленно.
Лично я замечал в молодости, что мне надобно переработать, примерно, 4 варианта текста с соответствующей врезкой и вклейкой бумажных кусков. После этого он меня как-то удовлетворял. В то время компьютеров ещё не было.
Можно привести известный исторический пример Льва Николаевича Толстого, писавшего по 8 черновиков своих произведений.
4. Но, всё же, главной проблемой писательского труда является обеспечение качества текста. Как показывает практика, обычного самоконтроля бывает недостаточно.
Можно давать текст кому-то почитать и, затем, обсудить его, и это очень помогает, если читатель – знающий человек. Но, иногда читатель не может внятно изложить свои замечания – либо он этого просто не может, либо он просто не понял чего-то.
В таких случаях я уклоняюсь от обсуждения и фиксирую для себя те места текста, по которым у читателя возникли замечания. Но, потом я тщательно разбираюсь, почему читатель "зацепился" именно за это место. Обычно мне удавалось так выявить и исправить, скрытые для меня, недостатки своего текста.
Но, существует ещё один, малоизвестный и важный факт, мешающий взаимопониманию между писателем и потенциальным читателем. Он состоит в том, что писатель и читатель находятся, как бы, в разных мирах или в разных культурах. Причём, как в прямом, так и в переносном смысле.
Как где-то написал один скульптор (а я прочитал и не запомнил: кто это, где именно, и каков точный текст), "посетитель выставки и автор видят одно и то же произведение с разных точек зрения: посетитель – снаружи, а автор – изнутри".
Поэтому для простого писателя, а не признанного Мастера, важно уметь увидеть своё произведение глазами своего читателя. Тогда он, как читатель, "зацепится" за недостатки текста и, как писатель, правильно поймёт, что и как надо исправлять.
Мне приходилось иногда пользоваться таким приёмом. Для этого надо "отвлечься" от своей личности и "забыть" свою книгу и квалификацию, расфокусировать своё внутреннее зрение и начать "придуриваться". Тогда в своём тексте удаётся обнаружить многое.
Великий Чарли Чаплин проверял качество своих смешных немых фильмов на случайных зрителях очень просто. Если они смеялись там, где он этого не хотел, и не смеялись там, где он хотел этого, то он переделывал фильм.
Я надеюсь, что моя статья окажется кому-то и в чём-то полезной, а, особенно – начинающим авторам.
Я писал книгу об одном, а получилась совсем другая книга
Чтобы понятно объяснить, как могла смениться на ходу тематика книги, надо заглянуть в моё далёкое прошлое.
Я по профессии приборостроитель. В этой области проработал почти 60 лет, сменив всего три места работы.
На первое рабочее место я пришёл в 1955 году. Там я занимался конструкторской работой. Потом перешёл на исследования и разработки, занимаясь также решением проблем серийного производства.
Моя первая книга вышла в 1984 году. Она, была, как бы, итогом моей научной, технической и практической деятельности в области приборостроения.
В 1975 году я сменил место работы и стал заниматься классификацией – как теорией, так и практической классификацией приборной техники. На основе построенной теории классификации приборов я разрабатывал и участвовал в издании многотомных каталогов приборной техники, выпускавшихся много лет.
Тогда же я начал думать о написании книги о проблемах классификации. Но, её намётки, как-то, не вырисовывались. И реального времени на это у меня не было. Всё поглощала работа над многотомными каталогами, их обновлением и их изданием. Но, материала на эту тему у меня накопилось немало, включая научные принципы построения классификаций.
В 2008 году я продолжил работу по разработке теории классификации и изданию каталогов продукции приборостроения, но, уже на третьем, последнем рабочем месте – в ООО ИННОТЕХНОИД.
Профессиональную деятельность я закончил в 2014 году и только в 2017 году у меня появилось реальное время, чтобы написать то, что было задумано ранее о проблемах классификации.
Первые наброски будущей книги появились весной 2017 года. Но по мере того, как я углублялся в тему, для меня открывалась неожиданная картина.
Дело в том, что теоретические вопросы классификации относятся к философии и логике. Но, до этого я к философии и логике прямого касательства не имел и, как говорится, "жил своим умом", научно-технического и производственного склада.
Когда же я обратился в интернет с вопросом, что такое "классификация", ограничиваясь рассмотрением только источников по философии, логике и некоторых официальных источников, то насчиталось 28 вариантов определений этого понятия. И это не предел. Я был тогда просто ошеломлён.
Такого я не мог себе представить даже в страшном сне. Как это могло быть, если в строгой, по определению, логике есть строгие правила определения понятий? А куда смотрит философия с её традиционно логичными трактатами, бытующими в веках? Наконец, можно ли представить себе, на минуточку, например, физику с 28 вариантами определения понятия "электрическое" или "магнитное" поля?
И пошло, поехало. С этого и началась моя персональная "перестройка". Пришлось вникать и разбираться в принципах философского знания, начиная с античных времён Платона и Аристотеля.
Оказалось, что философия – не наука, а "субъективное, индивидуальное мировоззрение". Поэтому философия имеет право на столько мнений, сколько есть философов. Она принципиально не пользуется научными методами. А логика занимается только выяснением законов правильного мышления и речи, отвлекаясь от истинности и справедливости их содержания, не отвечая ни за что сверх этого. И я ничуть не передёргиваю. Любой может всё это найти в интернете.
В итоге оказалось, что изложение разработанной мною теории и практики создания классификаций, основанных на научных представлениях, плохо ложатся на фундамент из философии и логики, не совсем научного характера.
По этой причине вся моя книга оказалась посвящённой созданию и разработке основных положений другой философии – неоаналитической философии. А классификация заняла скромное место одного из её разделов.
Имя неоаналитической философии созвучно с именем её предшественницы – аналитической философии, существующей с начала ХХ века. Важно, что в основе обеих философий лежат научные методы познания.
А в получившейся книге излагаются некоторые результаты неоаналитического анализа важных понятий, которые используются в философии и логике. Это – "знание", "животные", "прачеловек", "человек и его деятельность", "человечество и его деятельность", "классификация". Эти результаты и занимают весь её объём.
Что полезного я могу сообщить начинающим авторам? Мои рекомендации, наверное, будут иметь силу не для всех жанров и не для всех людей. Но, я всё же рискну заявить следующее, может быть, общеизвестное. Но, как говорят на востоке, "от повторения истина не тускнеет".
1. Нужно иметь "за душой" некий накопленный "жизненный багаж" знаний, умений, опыта, путешествий, приключений, заметок, статей, книг и т.д., и т.п. Чем богаче "багаж", тем легче и лучше пишется. Но желающие могут начать и без "багажа". Тому – тьма примеров из биографий многих писателей.
2. Многие пишущие люди испытывают немалые трудности в своей деятельности. Тексты часто появляются в родовых муках. А некоторые люди – "пишут, как дышат". Тому тоже много примеров из жизнеописаний писателей.
Могу сказать, что в молодости имел склонность их тоже испытывать, хотя я не был писателем. Просто моя профессиональная работа, в значительной мере, состояла в создании текстов. Тогда я часто задумывался, как избежать мучений, но придумать ничего не мог.
Но, однажды, вечером по телевизору передавали интервью с известной писательницей и журналисткой Мариэттой Шагинян и она сказала следующее о писательском труде.
1)Нельзя садится писать, если нет готовности и желания писать. Надо вы ждать, пока не появится такое настроение.
2)Нельзя писать слишком долго, до падения настроения. Надо прекращать писать на подъёме. Тогда на другой день будет настроение продолжать писать. Этот правильный и полезный совет я применял нередко. Но в наших несвободных условиях диктата "НАДО", трудно следовать хорошим советам.
3. На создание моей книги, изданной в начале 2018 года, ушёл почти год ежедневной работы по 6-8 часов. Но, понятно, что сроки создания книги зависят от очень многих факторов.
В частности, сроки зависят от количества черновиков текста, опробованных автором. Но, есть авторы, которые пишут сразу набело, прорабатывая текст, видимо в голове, мысленно.
Лично я замечал в молодости, что мне надобно переработать, примерно, 4 варианта текста с соответствующей врезкой и вклейкой бумажных кусков. После этого он меня как-то удовлетворял. В то время компьютеров ещё не было.
Можно привести известный исторический пример Льва Николаевича Толстого, писавшего по 8 черновиков своих произведений.
4. Но, всё же, главной проблемой писательского труда является обеспечение качества текста. Как показывает практика, обычного самоконтроля бывает недостаточно.
Можно давать текст кому-то почитать и, затем, обсудить его, и это очень помогает, если читатель – знающий человек. Но, иногда читатель не может внятно изложить свои замечания – либо он этого просто не может, либо он просто не понял чего-то.
В таких случаях я уклоняюсь от обсуждения и фиксирую для себя те места текста, по которым у читателя возникли замечания. Но, потом я тщательно разбираюсь, почему читатель "зацепился" именно за это место. Обычно мне удавалось так выявить и исправить, скрытые для меня, недостатки своего текста.
Но, существует ещё один, малоизвестный и важный факт, мешающий взаимопониманию между писателем и потенциальным читателем. Он состоит в том, что писатель и читатель находятся, как бы, в разных мирах или в разных культурах. Причём, как в прямом, так и в переносном смысле.
Как где-то написал один скульптор (а я прочитал и не запомнил: кто это, где именно, и каков точный текст), "посетитель выставки и автор видят одно и то же произведение с разных точек зрения: посетитель – снаружи, а автор – изнутри".
Поэтому для простого писателя, а не признанного Мастера, важно уметь увидеть своё произведение глазами своего читателя. Тогда он, как читатель, "зацепится" за недостатки текста и, как писатель, правильно поймёт, что и как надо исправлять.
Мне приходилось иногда пользоваться таким приёмом. Для этого надо "отвлечься" от своей личности и "забыть" свою книгу и квалификацию, расфокусировать своё внутреннее зрение и начать "придуриваться". Тогда в своём тексте удаётся обнаружить многое.
Великий Чарли Чаплин проверял качество своих смешных немых фильмов на случайных зрителях очень просто. Если они смеялись там, где он этого не хотел, и не смеялись там, где он хотел этого, то он переделывал фильм.
Я надеюсь, что моя статья окажется кому-то и в чём-то полезной, а, особенно – начинающим авторам.
